"Дмитрий Шашурин. Две верблюжки (Авт.сб. "Печорный день")" - читать интересную книгу автора

- Давай вниз! - орут. - Майна!
Тут он споткнулся, и звякнула пластинка, а может, блеснула, потому что
в глаза бросились пластинки на мертвецах - золото! И мертвецы, как
пригляделся к золоту, немного погодя. Пригляделся к золоту.
Что тут сказать? Отец ни грамма не хотел брать, если б старпом не
матерился, чтобы слезал, если б не золото. Он бы и рассказал и показал для
научной пользы, а тут рванул с ближайших жмуриков по пластинке - и вниз, и
майна. И майна.
Они в ту ночь с матерью зажигали свет, разглядывали эти пластинки.
Брали мое увеличительное стекло из тумбочки. Я не шелохнулся. Мать
удивлялась, а отец сказал, что ни по какому не выходит, и предположил, что
и они как бы и люди, чьи трупы, а вроде не с Земли. Но, когда он слез с
айсберга, на самом деле вышел шторм и переиграл всю ледовую обстановку.
Где лед, где айсберг - все угнал, расчистил море. Тогда их траулер
досрочно осуществил план и обязательства. Я не шелохнулся.
Отец в тот раз гулял дольше на два месяца, а пил меньше. Они с матерью
и накупили всего. Даже в Торгсине. Даже в Торгсине.
Я и говорил, что задолго до Отечественной. Да нет, разве непонятно:
отец переплавил пластинки паяльной лампой. Отсюда и Торгсин - на золото.
Два верблюжьих одеяла и мыла хозяйственного на сдачу, четыре куска.
Сколько времени прошло, но такого хозяйственного мыла, как то, и сейчас
нет. Верблюжек тоже.
Как какие вещественные доказательства? А две верблюжки-то? Они мне
остались после смерти родителей. Хоть поизносились, а по теплу не
уступают, и рисунок. И рисунок.