"Дмитрий Шашурин. Рыбная ловля по-боксерски (Авт.сб. "Печорный день")" - читать интересную книгу автора

И вот вдруг, в одно раннее воскресное утро, дядя Миша взял Милку с
собой. Правда, это было не совсем вдруг. Потому что Милка еще с субботнего
вечера стала готовиться к какой-то неожиданности. Дядя Миша и тетя Ксения
несколько раз называли Милку по имени. Дядя Миша даже говорил, глядя на
нее: вот, брат Милка. А когда она подходила, оказывалось, что они ее не
звали. Так бывало всегда перед тем, как выходила неожиданность.
Дядя Миша взял с собой Милку, и она так же бесшумно, как он, вышла из
комнаты. На улице никого, кроме дворников с метлами и шлангами, не было. И
уж конечно, никакой тонконогий Комарик не ждал на улице дядю Мишу.
Даже автобусы еще не ходили. Дядя Миша специально встал пораньше, чтобы
идти с Милкой на вокзал пешком. Ведь в автобусы не пускают собак, даже
если они в намордниках, даже если они, как Милка, очень вежливые собаки.
Но Милка вовсе об автобусе не жалела, она никогда не стремилась покататься
на автобусе. Ей и в такси-то ездить совершенно не нравилось. Не успеешь ни
к чему принюхаться, приглядеться, а уже все кругом другое, опять другое и
еще другое. После поездок в такси у Милки даже немного кружилась голова.
В электричке - иначе. Там как у себя в комнате, только под полом
тарахтит, а в окнах на неподвижном небе мелькают телеграфные столбы. Зато,
когда выходишь из электрички, ничего не мелькает и еще интереснее и для
глаз и для носа. Можно скакать по траве и лаять громче громкого.
Но вот насчет лая Милка ошиблась. Дядя Миша совершенно запретил Милке
лаять, как только они вылезли из электрички. В том самом вагоне, в котором
ехали дядя Миша с Милкой, были еще рыболовы. Они сказали дяде Мише, что он
зря взял на рыбалку собаку, что она будет мешать не только дяде Мише, но и
всем рыболовам, которые окажутся на речке. Она начнет лаять, бегать, и
когда ей станет жарко, полезет в воду и распугает рыбу.
Дядя Миша ответил, что его собака не только никому мешать не будет, а,
наоборот, будет даже ему, дяде Мише, помогать ловить рыбу. Вот почему дядя
Миша запретил Милке лаять и не пустил ее побегать по траве. Но хотя Милка
шла рядом с дядей Мишей молча и спокойно, рыболовы, мимо которых они
проходили по берегу речки, не переставая глядеть на поплавки, говорили:
- Вот - Собака - Которая - Распугает - Всю - Рыбу.
Дядя Миша ничего не отвечал им, а они, не переставая смотреть на
поплавки, хмурились и пожимали плечами. Вот почему дядя Миша не отпустил
Милку побегать даже тогда, когда они пришли на его любимое место и он
начал закидывать удочки. Милка понимала, что если запрещено бегать и
лаять, то надо тихо сидеть на месте. Она была очень понятливая собака. И
все же она не смогла понять, чего от нее еще хочет дядя Миша. Он все время
показывал ей на воду, но там не было ничего интересного. Гораздо
интереснее было смотреть через речку на кусты, в которых попискивали и
перепархивали маленькие птички, еще интереснее было задирать голову и
смотреть, как под облаками летают большие птицы. Но самое интересное и
самое заманчивое, и не для глаз, а для носа лежало в рюкзаке, который дядя
Миша снял со спины. Милка не смотрела не только на воду, но и на кусты на
том берегу, и на птиц под облаками. Она даже закрыла глаза и вытянула
настолько, насколько можно вытянуть такой приплюснутый нос, чтобы лучше
чувствовать запах докторской колбасы (если вы что-нибудь понимаете в
докторской колбасе), который шел от рюкзака.
Милка любила докторскую колбасу больше всего на свете, хотя кормили ее,
конечно, не докторской колбасой, а овсянкой, докторской же колбасой только