"Дмитрий Шашурин. Неоконченная повесть о лесных ягодах (Авт.сб. "Печорный день")" - читать интересную книгу автора

Он потел и пыхтел, а радовался, что завершается строительство.
Про котенка я вспомнил, лишь приколотив последний лист шафера, когда
Редисыч занялся обедом. Котенок продолжал спать на солнечной крыше - как
свернулся в клубок, так и не менял положения. Я пощекотал его
хворостинкой, он пошевелился. Пощекотал еще, котенок начал распрямляться,
тянуться, выбросил вперед пятки-подушечки с растопыренными когтями и стал
доставать от одного края крыши до другого. Рысь, а не котенок. Я для того
и кормил его ягодами, чтобы подкрепить свою догадку экспериментом,
выяснить биологическое действие желтых ягод на молодой организм. Но я
никак не ждал такого быстрого и заметного действия. Он меня даже испугал.
На какое-то мгновение мне показалось, что все это несуразный сон и,
возможно, я проснусь. Я ущипнул себя в тыльную сторону кисти, с вывертом -
получился немедленно синяк. Кот тем временем приоткрыл глаза, вытянулся,
будто специально для наглядности, еще больше и зевнул во всю розовую
пасть. В месте щипка бился пульс, кисть горела. Воровато оглянувшись - не
видит ли кто, я стегнул кота хворостиной тот не столько от боли, сколько
от неожиданности, прыснул с крыши и помчался, прыгая через участки, словно
тигр - в один мах, а напоследок перелетел так же легко через главный
высоченный забор садового кооператива.
Кто знает, что было бы, разгляди этого вундеркотенка мой догадливый
Сельдереич. (Даже в пустыне у меня не нашлось бы другого выхода, как
только вытянуть котягу хворостиной.) Вон ведь как меня заносит озорничать
словами. Я и воспользовался этим своим настроением. Чтобы поскорее
выбраться из сада-огорода, способ придумал тоже юмористический, исходя из
сложившихся обстоятельств. А обстоятельства сложились так, что никакого
убедительного повода для моего отъезда, слов, которые можно выговорить и
не покраснеть, не насторожить, не выдать себя, не было решительно.
Накануне Рассадыч своими догадками заставил меня согласиться, что И.О. -
это я в своем прошлом виде, как только почувствует облегчение, так и
прикатит в наш сад-огород-ягодник или, даже еще более возможно, что И.О. -
опять прежний я, вовсе и не заболевал, но по своему обыкновению
соблазнился грибной погодой и бродит по лесам, следовательно, жди его
вот-вот. И мне - на этот раз мне, Жоре, - приходилось бурчать или кивать,
подтверждая его догадки. Кабы знать, что сам выстраиваю для себя западню.
- Наденет, Жора, твои джинсы-пинсы и прикатит вместе с моей Иркой на
шестнадцатичасовой электричке.
Шестнадцатичасовая электричка с Иркой. Значит, я должен смыться раньше.
В крайнем случае, на этой же шестнадцатичасовой электричке, с которой
прибудет Ирка, уеду до Конечной станции подальше от Города. А выберусь я
только в том случае, если сосед догадается, почему мне позарез, и само
собой естественно, что позарез, нужно уехать - вот какой я придумал
юмористический способ, воспользовавшись своим озорным настроением.
Догадался же он, что я Жора, так пусть догадается, почему этому
порожденному его догадливостью Жоре позарез необходимо покинуть ягодник.
Сначала мне показалось, что есть опасность - вдруг Гексахлоранович
догадается, что для пользы Жоры должен он Жору не отпускать до приезда
своей лупоглазой Ирки. Но я тут же такую возможность отбросил, как не
подходящую к характеру моего соседа. Он может догадаться только так, чтобы
и дальше по течению, он не будет догадываться против течения.
- Жора, садись обедать, - Мудреич поставил на козлоногий стол из