"Валентин Шатилов. Магнолия " - читать интересную книгу автора

сверхплановые излишки сил.
Ей пришло в голову, что, с должной экономностью распределив эти
излишки, она сможет заговорить со своими спасителями.
Привычно поискав в универсальном справочнике, она наткнулась на слово
довольно бессмысленное, но вполне подходящее к случаю: "Здравствуйте!" А
что - нормальное слово. Для начала, во всяком случае, сойдет. Тут главное -
чтобы разговор завязался.
Она сосредоточилась, попробовала. Фу ты! - из горла вырвалось нечто
совсем неприличное - хриплое, немодулированное! Значит, поторопилась с
разговором.
Как странно, однако: думать можно, а говорить - сил нет. Вот если б
все делать мысленно - сколько энергии сэкономилось бы! Ей представилось,
как она вносит это предложение на обсуждение - светлая большая комната,
много заботливых, добрых людей (и все - в белых халатах!) - все внимательно
слушают - а она мысленно им докладывает.
Носилки, покачиваясь, приблизились к урчанию мотора. Потом их рывком
задвинули в воняющую бензином внутренность машины. Машина взревела - так
натужно, противным басом - и они поехали.
Человек в белом халате сидел рядом, сбоку от носилок, на скамеечке и
задумчиво смотрел ей в лицо - прямо в широко открытые глаза. При этом он
медленно потирал застывшие на морозе пальцы. Он был такой спокойный,
теплый, пухленький, он внимательно изучал ее, без сомнения, она была ему
интересна и, может быть, далее симпатична.
Это было так приятно, что она улыбнулась ему - глазами. И подморгнула,
показывая свое хорошее настроение. Однако он не отреагировал. Даже не
шевельнулся.
Она очень удивилась. Сама-то она, если б только были силы, с
удовольствием поговорила бы с ним и даже, может быть, посмеялась,
придерживая его за мягкую теплую руку. А он - просто смотрел.
Она пригляделась внимательнее и все поняла - он не отвечал ей потому,
что не видел. Очень устал - так устал, что сидел, ни о чем не думая, и даже
прикрыл глаза.
Тогда она не стала ему мешать, а глянула на второго человека,
сидевшего тоже рядом с ее носилками, но на другой скамеечке.
Тот крепко вцепился одной рукой в поручень над головой, а другой
придерживал носилки, чтоб они не елозили на поворотах. У него была гладкая
кожа на лице, шее, руках - без особых морщин. Наверно, он был не такой
старый, как этот, что в белом халате.
"Парнишка" - так она определила его для себя. На вид парнишка был
рыжий, всклокоченный и какой-то задорный. А по коже, особенно на щеках,
рассыпались мелкие коричневые пятнышки, что ей особенно понравилось.
Сидеть парнишке было неудобно - слишком низко, худые коленки торчали
кверху, он беззвучно, но яростно шевелил губами, в очередной раз
подтаскивая к себе отъезжающие носилки, А ей так хотелось сделать ему
приятное. И, уловив момент, когда его взгляд задержался на ее лице, она ему
подмигнула.
Сначала он остолбенел, потом отдернул от носилок руку, будто они вдруг
стали горячими, и крикнул хриплым фальцетом:
- Дохтор, она зырит!
Голос у него был явно испуганный. Э-э, да это же он ее испугался! Ей