"Сергей Шац. К морю " - читать интересную книгу автора

Иеремия Петрович.
- "Белеет парус одинокий в тумане моря голубом", - вспомнил
стихотворение Фома Фомич.
- Ох, голова! - восхитился Панкрат.
- А что, Панкрат, пойдем, поглядим на это море? Все ж выходной
сегодня, - предложил Фома Фомич.
- Почему ж не пойти, пойдем! - с готовностью отозвался Панкрат и
спрятал рубанок за пазуху.
- Я тоже с вами! - крикнул Гоша и стал спускаться с дерева. В руках у
него была огромная сумка с провизией.
- Ну, пошли, - сказал Иеремия Петрович, когда Гоша спустился. Он
подошел к забору, отодвинул две доски, и приятели по очереди протиснулись в
появившуюся дыру.
- Давненько мы тут не были, - заметил Фома Фомич, оглядев пустырь.
- Эх, сейчас бы разбежаться да взлететь! - неожиданно воскликнул Гоша.
Волоча сумку, он пробежал несколько шагов, но споткнулся и упал.
- Набросали тут всякого, разбежаться негде! - возмутился он и пнул
ногой обломок табуретки.
Но вот приятели двинулись в путь. Постепенно город исчез, и теперь
всюду, насколько хватало взгляда, простирался унылый, выжженный солнцем
пустырь. Было тихо, лишь изредка в сухой траве раздавалось залихватское
стрекотание кузнечиков.
Незаметно подошло время обеда.
- Все, дальше не пойду! - сказал Гоша и плюхнулся под деревом,
неизвестно откуда взявшимся посреди пустыря.
Компания расположилась на отдых, и он стал вынимать из сумки закуску.
- А вот я вам сейчас спою, - раздался с дерева чей-то голос. На ветке
висела ржавая клетка, а рядом сидела серая, обтрепанная птица.
- Сейчас, сейчас, - засуетилась она, залезла в клетку и со скрипом
прикрыла дверцу.
- Алябьев, "Соловей", - объявила она, и Иеремия Петрович одернул Гошу,
который, громко сопя, принялся было жевать помидор.
Наступило молчание, однако птица никак не начинала петь, а только
откашливалась и переминалась с ноги на ногу.
- Слова забыла! Я вам другое спою, - смущенно сказала она и стала
рыться в мятых бумажках, накиданных на полу клетки.
- Все потеряла! Все забыла! - воскликнула она.
- Это ничего. Вон у Панкрата совсем головы нет, - постарался утешить
ее Фома Фомич.
Начался обед. Птице накрошили хлеба, и она, не переставая вздыхать,
стала клевать крошки.
- Деревня здесь раньше была, Абабуровка, - рассказывала она. - Потом
все в город уехали, а кое-кого бросили.
Птица отвернулась и вытерла слезы.
- Я тоже улететь хотела, но потом осталась. Все же лучшие годы здесь
провела, - добавила она, указав на клетку.
В этот момент невдалеке послышались шаги, и появился облезлый кот с
маленькой, невзрачной мышью.
- Привязываю, уже привязываю, прошу не беспокоиться, - произнес кот,
подобрал консервную банку и стал привязывать к своему хвосту.