"Максим Шатуров. Абхазия, 1992 год " - читать интересную книгу автора

ненадобностью. Но, тем не менее, пока дед и отец Ильи шли из города, их
несколько раз обгоняли танки и БМП и стреляли куда-то по горам. А раз так,
значит грузины пока боятся чего-то.
Бабушка тогда одну вещь сказала: "Плохо бандит этот (Шеварнадзе)
абхазов знает. Они пока все костьми не лягут, биться будут. А за них еще все
русские, армяне, Северный Кавказ, казаки пойдут. Как бы потом до Тбилиси
драпать воякам его не пришлось!" - бабушка выросла в семье военного и с
первых же дней войны критиковала грузинскую армию: "Этот сброд не может
воевать! За хождение и пальбу ночью в лесу мой отец на гауптвахту запер бы
на полгода, а у этих такое в порядке вещей! А танки их по горам как
разъезжают? Вот увидишь - обращалась она ко мне - среди абхазов есть
советские офицеры - они сообразят и даже не подобьют - поотнимают танки
эти!" - слова эти оказались, так сказать, не в бровь, а в глаз - "Эх, жаль
твой прадед это не видит - он бы, уж точно, не сидел бы, сложа руки!" - мой
прадед умудрился поучаствовать, наверное, во всех войнах СССР до 45 года -
начал воевать в 16 лет в Гражданскую, а умер от ран, полученных в Великую
Отечественную и при вытуривании японцев.
В городе, по словам деда, сначала было все спокойно. Грузины развернули
полевые кухни, начали раздачу продуктов. Но через два дня авангард ушел на
фронт и в город вошли части резерва, тылов.
Началась раздача оружия грузинскому населению. Одновременно начался
разбой. Первым делом были ограблены все медицинские склады и частные
магазинчики. На складах сброд, называвший себя участниками войны, а на деле
пороху не нюхавший, искал морфий. Из магазинов тянули "Сникерсы", выпивку...
При этом постоянно стращали мирное население, что за мародерство - расстрел.
Потом, когда я уехал из Абхазии, этот сброд начал дележ территорий, так
как грабить стало нечего. Начались перестрелки, разборки, подрывы машин и
прочие атрибуты криминального передела. Пока абхазы всех не погнали.
В общем, в городе было несладко. Мародеры искали зажиточных жителей,
вламывались в квартиры и грабили. Сначала грузин не трогали. Но потом начали
грабить и грузин.
У нас в районе в полиции оказались все местные, свои. Они пока
сдерживали мародеров и в Синопе пока грабежей не было. Но это было только
начало...
В городе был объявлен комендантский час (в принципе, его объявили еще
до войны, но грузины ввели свой). Но за его выполнением никто не следил.
Зато на каждом шагу проверялись документы. Из паспортов вырывались абхазские
страницы. А абхазов задерживали и куда-то уводили.
Впрочем, дедушка и илюшкин отец вышли из дома в 4 утра, что бы до
наступления жары пройти основную часть пути. Прошли полгорода, прошли мимо
расположений нескольких грузинских частей, но их никто даже не окликнул -
всем было плевать.
Илюшкин отец хотел забрать Илью. Бабушка предлагала ему пока остаться у
нас - тогда на Развилке было намного безопаснее, чем в городе. Но отец Ильи
отказался. И в тот же день мы все вместе двинулись в сторону Сухума. Пошли
я, бабушка, дядя Коля, Одиссей, дядя Саша - бывший "афганец" - тоже потом
ушел к абхазам и я не знаю, что с ним сталось. Ну и Илья с отцом. Дедушка
остался дома - он уже стар был для таких марш-бросков.
Илья и его отец пошли в Сухум. Все же остальные пошли в Шрому за хлебом
- там была пекарня, в которой выпекался вкуснейший хлеб - каравай и