"В.Г.Шавшин. Бастионы Севастополя (Крым: история, достопримечательности) " - читать интересную книгу автора

единорогов вели огонь всеми видами снарядов, в том числе и разрывными
бомбами и гранатами. Опытные артиллеристы производили выстрел из таких
орудий за одну-две минуты.
Ко дню первой бомбардировки Севастополя на Малаховом кургане
насчитывалось 34 орудия. Артиллерией командовал капитан 2 ранга М. А.
Перелешин. Именно артиллеристы сыграли основную роль в отражении этой
бомбардировки, ставшей первым испытанием защитников города.
В половине седьмого утра 5 октября 1854 г. 122 орудия союзников
обрушили на курган смертоносный огонь. Очевидец этих событий Г. Славони
свидетельствует в письме из Севастополя: "...Застонала земля, задрожали
окрестные горы, заклокотало море: вообразите только, что из тысячи орудий с
неприятельских кораблей, пароходов, и с сухопутных батарей, а в тоже время и
с наших батарей разразился адский огонь: неприятельские корабли и пароходы
стреляли в наши батареи залпами: бомбы, каленые ядра, картечи, бранскугели и
конгревовы ракеты сыпались градом;...все это сливалось в страшный и дикий
гул, нельзя было различить выстрелов, было слышно одно только дикое и
ужасающее клокотание; земля, казалось, шаталась под тяжестью
сражающихся"[34].
Огонь англичан вывел из строя несколько орудий, разбил парапет башни.
Но защитники действовали смело и энергично, под штуцерным и артиллерийским
огнем противника исправляли повреждения, доставляли снаряды. Отличился в тот
день двенадцатилетний Максим Рыбальченко, сын матроса 37-го флотского
экипажа, носивший ядра на бастион.
Были минуты, когда орудия из-за дыма и туч пыли приходилось наводить
только по сверкающим огонькам неприятельских выстрелов. Стволы орудий так
раскалились, что, боясь разрыва их, офицеры не раз приказывали стрелять
реже, но моряки, поливая стволы орудий водой, посылали снаряд за снарядом по
противнику. Девять тысяч снарядов выпустили союзники в этот день по
Севастополю, на что русские артиллеристы ответили двадцатью тысячами.
Около 11 часов дня на курган прибыл В. А. Корнилов. Посетив в это утро
третий, четвертый и пятый бастионы, он решил побывать на главном укреплении
Корабельной стороны. Криками "ура!" встретили адмирала моряки 44-го
флотского экипажа. Он заметил: "Будем кричать "ура!" тогда, когда собьем
английские батареи".
Сопровождавший В. А. Корнилова флаг-офицер И. Ф. Лихачев позже напишет:
"Покойно и строго было выражение его лица, легкая улыбка едва заметно играла
на устах; глаза, эти удивительные, умные и проницательные глаза, светились
ярче обыкновенного; щеки пылали. Высоко держал он голову; сухощавый и
несколько согнутый стан его выпрямился: он весь как будто сделался выше
ростом..."[35].
Осмотрев нижний ярус башни, В. А. Корнилов посоветовал устроить в нем
перевязочный пункт, затем хотел подняться на полуразрушенный верхний ярус
самый опасный участок кургана, но В. И. Истомин и сопровождающие В. А.
Корнилова офицеры удержали его. В половине двенадцатого Корнилов решил
осмотреть резервы в Ушаковой балке. Не успел он дойти несколько шагов до
бруствера батареи " 28 (Станиславского), где стояла его лошадь, как ядро
раздробило ему левую ногу.
Смертельно раненного адмирала подхватил капитан-лейтенант А. П. Жандр и
вместе с другими офицерами положил его за бруствером между орудиями.
"Отстаивайте же Севастополь!" - произнес Корнилов и потерял сознание. Врач