"Боб Шоу. Корабль странников" - читать интересную книгу автора

их уже не было видно. Кандар, уже приспособившийся к новому незнакомому
окружению, понял, что путь, по которому их направили, заканчивался в
ослепительном горниле солнца. Судя по их неистовым усилиям, когда они
исчезали вдали, родители произвели то же самое вычисление.
Кандар перестал думать о родителях и попытался предугадать свою
собственную судьбу. В корабле находилось множество живых разумных существ.
Физически не очень сильно отличаясь от съедобных, они были слишком далеко
и слишком хорошо защищены, чтобы он мог как-то повлиять на их действия.
Солнце начало уменьшаться и он прекратил бесполезное вращение и биение
своего тела. Вскоре солнце стало неотличимо от других звезд, и в конце
концов исчезло.
Время перестало иметь какое-либо значение для Кандара.
Он оставался неподвижным до тех пор, пока не почувствовал свет
двойной звезды. Кандар решил, что она, по-видимому, изгоняет все другие
звезды поблизости. Она расцвела и превратилась в два яйцевидных солнца,
которые стремительно вращались друг вокруг другу. В системе корабль
обнаружил планету из черного камня. Она двигалась по неустойчивой
высокоэллиптической орбите. Там, высоко над бесплодной поверхностью, сеть
выпустила Кандара из своих тисков. Он уцелел только благодаря тому, что
превратил свое тело в клубок органических нитей. К тому времени, когда он
преобразовал органы чувств, корабль улетел.
Его заключили в тюрьму. Это Кандар понимал. Он понимал и то, что
здесь может вовсе не оказаться пищи, и он в конце концов умрет. Ему
оставалось только ждать какого-либо невероятного случая.
Каждый год его новый мир совершал мучительный пробег между солнцами.
Всякий раз, когда это происходило, черный камень плавился и превращался в
грязь, и ничто не оставалось без изменений за исключением Кандара.
И прошло семь тысяч лет, прежде чем он увидел космический корабль
снова.


Наибольшее отвращение у Дейва Сердженора на планетах с высокой
гравитацией вызывала скорость передвижения капель пота. Струйки испарины
скапливались на бровях и стремительно, как атакующее насекомое, стекали по
лицу и шее за воротник, прежде чем он успевал поднять руку и вытереться.
Он так и не привык к этому за шестнадцать лет работы в космосе.
- Если бы это не был мой последний рейс, - тихо произнес Сердженор,
ощупывая шею, - я бы отказался от следующего.
- Если бы у меня осталось время подумать, я бы отказался и от этого,
- Виктор Войзи, для которого это была вторая картографическая экспедиция,
не отводил глаза от панели управления топографического модуля. Передний
обзорный экран, как и во все предыдущие дни, не показывал ничего кроме
развертывающихся в лучах носовых прожекторов аппарата неровных участков
бесплодного вулканического базальта, но Войзи таращился на них как турист
в экзотическом увеселительном круизе.
- У тебя хватало времени подумать, - вздохнул Сердженор. - Чего у
тебя было предостаточно на этой работе - так это времени, чтобы
развалиться в кресле, бить баклуши и размышлять о всякой всячине. Главным
образом ты старался придумать какую-нибудь причину, чтобы не бросить эту
работу при первой представившейся возможности. Славное упражнение в