"Боб Шоу. Миллион завтра" - читать интересную книгу автора

- Разумеется, - ответил Карев, глотая слюну. - Спрашивайте.
- Отлично. Так вот, Вилли, вам сорок лет и вы по-прежнему исправный
биологически мужчина. Когда вы собираетесь закрепиться?
Вопрос поразил Карева и потому, что его задали неожиданно, и потому,
что он попал в самый центр его опасений о своей супружеской жизни, которые
росли в нем уже пять лет, с момента, когда он обнаружил на виске Афины
первый седой волос. С трудом ища подходящие слова, он почувствовал, что
краснеет.
- Пока... пока я не определил точной даты. Конечно, мы часто
разговариваем об этом с Афиной, но нам кажется, что еще есть время.
- "Время"! Я удивлен. Ведь вам сорок лет. Стеролы никого не ждут, и вы
знаете не хуже меня, что развитие склероза сосудов - единственный
физиологический процесс, который нельзя повернуть вспять с помощью
биостатов.
- Но ведь есть средства против быстрой свертываемости, - быстро
ответил Карев, ни секунды не размышляя, как боксер, парирующий удар.
На Баренбойма это не произвело должного впечатления, но, видимо, он
решил начать с другой стороны, ибо взял какую-то перфокарту и сунул ее в
читник.
- Это ваши личные данные, Вилли. Я вижу, что... - он замолчал,
вглядываясь в экран размером с ладонь, - ваша жена по-прежнему фигурирует в
картотеке Министерства здоровья как смертная. А из документов следует, что
ей уже тридцать семь лет. Почему она так долго тянет?
- Мне трудно ответить на это. - Карев глубоко вздохнул. - У Афины свои
чудачества. Она сказала... сказала...
- Сказала, что не сделает себе укола, пока этого не сделаете вы.
Подобная ситуация часто встречается среди моногамных супружеских пар,
живущих "один на один".
Отчасти в этом нет ничего удивительного, но... - В улыбке Баренбойма
отразилась печаль двух столетий. - Но, говоря напрямую, Вилли, сколько
можно с этим тянуть?
- Действительно... Вообще-то через неделю будет десятая годовщина
нашей свадьбы. - Карев с удивлением вслушивался в свой голос, гадая, что
сказать. - Я решил, - продолжал он, - что для празднования этой годовщины
мы с Афиной должны повторить наш медовый месяц. А потом я хотел
закрепиться.
С лицом, на котором отражалось удивление и облегчение, Баренбойм
взглянул на Плита, а тот, румяный и карикатурно довольный, кивнул головой,
подскакивая на своем пружинящем стуле.
- Вы даже не представляете, Вилли, как я рад, что вы решились, -
сказал Баренбойм. - Я не хотел оказывать на вас давление, хотел, чтобы вы
действовали, как человек совершенно свободный.
"Что со мной происходит? - мысленно задал себе вопрос Карев. Он с
трудом сдерживал желание коснуться щетины на лице, когда эта мысль холодным
огнем вспыхнула в его голове, - я же вовсе не хотел закрепляться через
месяц".
- Вилли, - вежливо обратился к нему Баренбойм, - вы человек неглупый.
До сих пор наш разговор был беспредметен, поэтому вы наверняка удивляетесь,
зачем вас сюда пригласили. Я прав?
Карев рассеянно кивнул "Я не могу закрепиться, - думал он. - Правда,