"Ирвин Шоу. Пестрая компания (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

чувствует себя хорошо, на здоровье особенно не жалуется. Черт с ним, пора
отказаться от тирании таблеток!
Не став прибегать к помощи медицины, погасил свет в ванной и, стараясь
ступать неслышно, направился в спальню. Сел на край своей кровати, сбросил
шлепанцы и теперь ходил по-домашнему, свободно, глядя на спящую на соседней
кровати жену. Даже не шевельнется... Тусклый лунный свет проникает через
зашторенные окна, ясно очерчивает ее голову на подушке... Крепко спит, не
отреагировала даже, когда он нечаянно задел рукой подставку лампы на
спальном столике, издавшую глухой металлический звук. Как молода, красива и
кажется такой беззащитной при этом приглушенном свете... Кэхилл скорчил
недовольную гримасу, заметив, что жена в бигуди,- оставила лишь одну
свободную прядь, видимо в качестве супружеской приманки. Да, только женщина
слишком уверенная в своем муже может позволить себе постоянно лежать по
ночам в этих неприглядных металлических трубочках... Залезая под простыню,
он улыбнулся этой показавшейся ему забавной мысли: так чувства его к ней не
увяли, не ослабли...
Под одеялом его всего медленно обволакивала желанная теплота, и он
блаженно вытянулся, чувствуя, как постепенно расслабляются мышцы после
долгого, утомительного трудового дня. Шторы, облитые лунным светом, мягко
шуршат на окнах... Его охватывает хрупкая, приятная дрема... Сын и дочь спят
там, за стеной их спальни,- спят крепко, как и полагается молодым, и ничто
не нарушит их сна. Первая лекция у него завтра утром в девять. Рядом спит
жена, в этих смешных бигуди... Вряд ли что-нибудь может помешать их
счастливому браку. На встрече он говорил довольно хорошо, и профессор
Эдвардс, заведующий кафедрой, потом даже зашел к нему, похвалил. На второй
лекции по философии завтра утром, ровно в двенадцать, его будут слушать три
самых способных студента колледжа - двое юношей и девушка, довольно
красивая; все они не скрывают, как обожают его, и постоянно цитируют его
фразы, когда занятия с ними проводят другие преподаватели.
Кэхилл зашевелился под одеялом в полудреме, приятные образы тянулись
чередой в его засыпающем мозгу. Завтра хорошая, ясная погода - судя по
метеосводке в газете. И он наденет свой новый твидовый костюм...
Уже почти совсем засыпая, вспомнил вдруг о записке Джо Ривза, подумал с
раздражением: что значит "очень важно", что там такого особенно спешного?
Беспокойно задергался, прогоняя сон и чувствуя, что снова бодрствует. Но,
услыхав ровное дыхание жены с соседней кровати, умиротворенный, и сам
заснул.

Сирена, скорее всего, загудела еще до того, как Кэхилл проснулся; она
грубо ворвалась в его сон. Вдруг он снова увидал себя в Лондоне, в холодном
помещении для постоя; самолеты пикируют у него над головой, строчат
пулеметы... Вновь его преследовало старое, знакомое ощущение: гибнут в своих
горящих домах его соседи на улице за окном... Слабо постанывая, он весь
дрожал под одеялом и простыней, рассчитывал во сне, что к утру не погибнет,
и через какое-то время окончательно проснулся...
Устремил невидящий взор на темный потолок, чувствуя, как ничем не
объяснимый пот выступил по всему телу. Что такое, что стряслось? Потом до
него вдруг дошло, что он у себя дома, лежит в своей постели; война давно
кончилась. Визжащая сирена доносилась с улицы - наверно, полицейский
автомобиль; его вызвали, чтобы расследовать кражу со взломом или доставить