"Дмитрий Щербинин. Визиты в мертвый дом" - читать интересную книгу автора

Наконец и жилая улочка; хоть и узенькая, а все ж проходят по ней вре-
мя от времени люди, да машины изредка проносятся, разбрызгивая слизис-
то-грязевые потоки. Я тогда чуть ли не с любовью посмотрел не только на
этих торопливых, закутанных в темные одежды людей, но даже и на грязные,
обычно ненавистные мне машины - устал я ото всей этой чертовщины!
За пять минут добежал я до ближайшего таксофона, и, наверное, минут
пять объяснял, дежурному врачу, как доехать до темного дома, да где эта
квартира.
После, нахлынула на меня сильная головная боль; черепная коробка тре-
щала, как грецкий орех зажатый в тисках, а в глазах плескались черные
волны, ноги предательски дрожали...
Сначала, я хотел еще вернуться к темному дому, быть может, еще уте-
шить как-нибудь Сашку, но тут ничего не оставалось, как повернуть к себе
домой: не помню, как дополз до своей квартиры; лихорадило, лоб горел, в
глазах мутило...
Как в бреду, позвонил на работу, сообщил, что их воин пал от того с
чем боролся.
Через какое-то время приехал, в прошлом наставник мой - врач Петр Ми-
хайлович, тридцать лет отдавший медицине. Быстро осмотрел меня; заявил,
что: "Где-то, батенька, успел ты за ночь и простыть, и лоб себе расши-
бить, и нервишки расшатать, да так, что болезнь ничто удержать не могло
- она в тебе и засела".
Прописал мне целебный настой (Петр Сергеевич был ярым сторонником на-
туральных, природных снадобий, и не признавал с помощью химии сделанных
таблеток).
На третий день пришла навестить меня медсестра Катерина, заварила
крепкий чай; и сидели мы друг против друга - я на кровати, прислонив по-
душку к стене, она рядом, в кресле.
Мне из головы не шел темный дом и обитатели его. Ночами, в бреду, я
видел свисающие на лестнице куски материи, и слышал вой Николая, видел
его раздутые капельками боли глаза; видел Сашку - он все время кашлял,
зажимал ладошкой рот, но кашель, и вместе с ним кровь прорывались сквозь
кожу.
- Помнишь, ты рассказывала мне о том звонке - голос, как у змеи? -
спрашивал я у Кати.
Она вздохнула:
- Да, такие голоса не забываются. Сережа, он как бы и сам себя резал
и меня тоже. К себе он отвращение испытывал, и ко мне еще большее. Я
спрашиваю у него, где он живет, а он то с улицы звонил - и там, я услы-
шала, машина проезжала, так он как зашипит, застонет. Потом адрес прос-
тонал и орет: "Ну все могу я идти теперь! К бабушке, к карге... нет, к
бабушке своей любимой!" - вот так он кричал - я тебя и предупредила, ма-
ло ли - может псих какой. Ну и ты был у него?
- Был.
- Ну и как он?
- Он страдалец, мученик... Он не псих, Катя... ну да - для нашего ми-
ра он псих, но в ином, более совершенном мире, он был бы счастлив. В нем
есть определенные таланты. - я замолчал - тяжело было говорить, болело
горло.
- Понимаю... Ну, а ты не слышал, что было, когда увозили ее бабушку.