"Дмитрий Щербинин. Визиты в мертвый дом" - читать интересную книгу автора

окнах их преломлялось небо. Словно исполинские валы - цунами, поднима-
лись они над старым районом. И домишки уже смирились со своей участью; в
этот день они со светлой печалью грелись под солнцем, но трещинами-мор-
щинами на стенах, и кой-где выбитыми глазами-окнами, и скрипучими стар-
ческими дверьми - выдавали, что скоро они уйдут из этого нового, высот-
ного мира. А передо мной высился их гниющий от ран король - он не сми-
рился; черные окна зияли ненавистью, он скрипел; всеми своими перехода-
ми, стенами, ставнями - скрипел, словно великан клыками...
Наверное, я простоял так минут пятнадцать, как между мной и домом ос-
тановилась старушка: совсем ветхая, изъеденная морщинами...
- Здравствуй, добрый молодец. - обратилась она мне таким небывало
глубоким голосом, что я вспомнил детство свое; темно-зеленые глубины на-
шего хвойного леса, где заблудился я, и все боялся, что выйду на полян-
ку, где найду избушку Бабы-яги.
- Что, страшен дом старый? - спросила она чуть слышно. - А вот взгля-
ни-ка и ты на меня; и когда-то была молода и красива, но столько бурь
сынок за всю жизнь испытать пришлось... А ведь я когда-то в этом доме
жила... да. Совсем недавно нас выселили - квартира большая, хоть и теп-
лая, а все ж - холодная... Теперь там несколько семей осталось, ну и их
выселят скоро... - она замолчала минут на пять, в ее мягких глазах заб-
листали слезы; я уж думал, что не услышу от нее больше не слова, но вот
она вновь заговорила; так тихо, как шелест листа, которого несет осенний
ветер. - А раньше он был совсем иным... как и я. Знаете, еще до револю-
ции; я была маленькой девочкой... В светлом платье, с синим бантиком,
играла с подружками во дворе под яблонями. Теперь, подружки в земле, а
от яблонь только гнилушечки остались. Двор узким стал: а во дни детства
моего огромным, просторным он был - не двор, целая солнечная площадь, и
все зелено, и люди все светлые, а в небе я раз колесницу царя небесного
видела - весь в солнце... ну вам то, наверное, не интересно это слушать
- это мне дорого; мне память эта всего в жизни дороже...
Я смотрел то на старушку, то на темный, едва слышно скрипящий дом и
чувствовал, как мурашки, от чего-то непостижимого бегут по коже.
- А вы... - я запнулся - голос мой дрожал от волнения. - ... а вы по-
чему так хорошо все это помните?
Старушка повернулась к дому и приветливо улыбнулась ему:
- Он же не простой; не бездушный, как эти новые холодные комнаты...
Он меня помнил: как муж то на войне погиб, я столько лет в комнатке его
одна прожила, но он меня не оставлял. Ночью - как море зашелестит; раск-
роется надомной потолок, как вроде и материя какая и на руки похоже, на
материнские руки, подхватит меня с кровати, к потолку поднимет унесет...
и снова я во дворе огромном, в свету под яблонями стою... Ну, что я раз-
говорилась, право, извините... просто поговорить не с кем.
- Почему же... - я не договорил, только спросил тихо, чтобы дом не
услышал. - А каково ему сейчас? Как вы думаете, бабушка?
- А вот каково бы тебе было, если бы ты стал старым, страшным, не ко-
му не нужным? Если бы разбежались бы все, кого ты долгие годы знал, к
другим, молодым друзьям, а про тебя бы или забыли или бы проклинали -
старого, занудливого ворчуна. И стоял бы ты в одиночестве, замерзая от
холода пустых квартир - сердец; стоял бы долгие годы, все больше и
больше сиротея, и видя, как надвигаются твои враги и скоро растопчут те-