"Дмитрий Щербинин. Отсутствие понимания" - читать интересную книгу автора

Каня вздохнула, смотрела теперь на покрытой светло-зеленой россыпью,
но все же, по большей части, темный еще лес.
- Печальная ты что-то в последнее время, Каненька, стала. - жизнера-
достно улыбнулась Люда.
Каня тоже улыбнулась в ответ, но неискренне, а затем только, чтобы не
печалить сестричку свою.
- Все о нем, маленьком. - кивнула на котенка Люда.
- Да о нем... Вот, прожил он в нашем доме две недели, и ты, знаешь -
так я его полюбила. Что ты - отпускать его куда-то, в этот огромный
мир!.. Он такой нежный, добрый, наивный; он не выживет. Юленька, вот мы
люди, а он, вроде как зверь, но вот ночью, одна я в своей комнате, сижу
на кресле - пред ночью то, пред красою и пред одиночеством ее тихим,
пред спокойствием этим темным и читать не могу...
- Знаю, знаю - сидишь и в окну, в бездну эту смотришь.
- Да, и он - маленький этот комочек серенький, мне на колени, а то и
на плечо заберется, в щеку лизнет, и замурлычет так, словно песнь запо-
ет. И забываю я, что это котеночек; чувствую, что это братец мой
меньший, как теплое облако щеки он моей касается. И так хорошо,
Юленька... Не котенка я тогда, но душу, меньшую своей, но только разме-
ром меньшую - как маленькое облако против большого, чувствовала. Но чем
малое облако хуже облако большого, особенно против бесконечности. Против
глубины этой звездной, Юленька... Не знаю, как смогу отпустить его в
этот мир; что его в этом мире будет ждать - может, и самое страшное. Как
я могу жить спокойно после этого? Как смогу спокойно смотреть на звезды,
зная, что он где-то там один... А в зимнюю пору - ты представляешь!..
- Ты уже отчаялась найти человека, который бы принял его?
- Всех, кому можно доверять опросила - никто не берет.
- И на газетное наше объявление тоже, значит, никаких откликов?
- Нет, молчат. Если бы был чистым египетским так сразу бы налетели. А
что из того, как выглядит он. Пусть у египетской другая форма мордочки,
окраска чуть другая, ну и что ж? Какая им разница до формы его мордочки
- посмотри, какой он милый! А узнали бы они, какой он добрый, ласковый.
Мне и отдавать то его, как от сердца кусок отрывать, да все одно - никто
не возьмет.
- Все одно, не отчаивайся, Канерина. Что-нибудь да придумаем...
- Две недели осталось.
- Слушай, Каня. - улыбнулась Люда. - А что с твоим поэтом. - тут она
хихикнула.
Каня очень серьезно на нее посмотрела:
- Он вовсе не мой, моим никогда не был и не будет.
- А такие стихи тебе посвятил!
- Люда, у меня от тебя одной нет никаких секретов, но те стихи я даже
и тебе не хотела показывать. Ты же знаешь.
- Я не знала, что в ящике твоего стола лежат эти любовные послания.
Хорошо, извини, что я их случайно прочитала. - она, кажется, обиделась.
- Ничего. Ничего. - поспешила успокоить ее Каня. - Все это не стоит
того, чтобы ты обижалась. У юноши, я бы выразилась так - весенняя горяч-
ка; похоже, ему нечем себя занять. Стихи его мне читать приятно, но все
же, я бы хотела, чтобы он посвящал их кому-то другому, так как это не в
моем стиле - отвечать на весенние горячки. Вот помог бы он с котенком -