"Дмитрий Щербинин. Пробуждение" - читать интересную книгу автора

неуверенность, чувствовалось, что и для нее смерть бабушки было чем-то таким
нереальным, как сон прошедший. Чувствовалось, что ее мучат сомнения, что ей
больно...
Так, глядя в глазах другу, без всякого движенья, без всякого звука
пробыли они довольно долгое время - быть может, с полчаса. Они не решались
отвлечься на что-либо стороннее, так как все это стороннее было чуждым,
пугающим; и не знали эти двое, мать и сын, смогут ли найти в этом мире еще
хоть кого-то, кто мог бы им помочь. А из соседней комнаты вновь раздался
скрип половиц, и теперь даже через вой сотрясающего дом ветра смог различить
Алеша тяжелое дыхание - и узнал - да - это была бабушка. И потому, как еще
больше побледнело, стало совсем уж восковым, мертвенным лицо его матери, он
понял, что и с ней было тоже. Она схватилась за голову и застонала, затем -
молвила тихо-тихо:
- Нам надо найти папу. Нам надо быть вместе...
Так же тихо, и косясь на дверь, прошла она к телефону, подняла трубку,
стала нажимать на рычажок, однако же, сколько не нажимала, там все были
короткие гудки. Дрожащей рукой она положила трубку, а потом, сделав
несколько неслышных шагов, этой же дрожащей рукой взялась за ручку двери -
там, за дверью было что-то чего ни она, ни Алеша не должны были видеть. И
она шептала, и плакала:
- Холодная... ручка холодная... Алеша, помоги мне... Я не могу... Сердце
сейчас остановится...
Алеша соскочил с кровати, намеривался потянуть за ручку - присутствие
матери, понимание, что этим самым он сможет хоть сколько то унять ее боль,
придавало мальчику сил. Но мама не дала ему:
- Нет, нет - не надо, я сама. А ты лучше отойди, отвернись.
Но Алеша не стал отходить, а мама потянула ручку. Так ей тяжело было от
ужаса, что в одной руке даже не хватало сил, тогда она перехватил эту руку
второй, и так, двумя руками, потянула. Дверь стала медленно раскрываться с
очень тяжелым, пронзительным скрипом. Невыносимо было это выжидание
неизвестного, и потому она распахнула ее разом.
Алеша, сам не понимая как, оказался в той комнате первым, и хотя он
намеривался проскользнуть через нее поскорее в коридор, это-то ему и не
удалось. Сначала, он ожидал увидеть какую-то фигуру, возможно, из мрака
сотканную, расплывчатую - фигуры не было, но вся комната была заполнена
леденящим ноябрьским мраком, углов же не было - там словно провалы в
бесконечную черноту раскрывались. Комната наполовину была отгорожена плотной
желтой материей - теперь эта материя казалась темной вуалью, и вот за этой
то вуалью (Алеша был уверен в этом!) - и скрывалось то, что шептало. Алеша
знал, что, если он увидит это, то Это будет напоминать его бабушку, и еще он
знал, что он не выдержит этого кошмара, что он завопит, бросится в окно.
Конечно, ему хотелось поскорее пробежать это жуткое место, однако, ноги
словно приросли к полу. Да и не только ноги - все тело стало неподвластным
его воле, недвижимым. Он мог только ожидать ужаса, и был уверен, что этот
ужас свершится.
Но его перехватила за руку мама, и не говоря ни слова, провела в коридор.
В коридоре она закрыла за собою дверь, да еще покрепче, и вновь зашептала,
как за спасательный круг хватаясь за эти слова:
- Теперь мы должны найти папу... Мы найдем его, правда ведь?..
И тут с кухни раздались звуки переставляемой посуды. Дом содрогнулся от