"Дмитрий Щербинин. Светолия" - читать интересную книгу автора

особенно чистыми на фоне светло-синего неба березки. Они плавно расходились
из лесной глубины; словно бы распахивая на встречу приезжим широкие объятия.
Только вот Сереже не объятья вовсе представились, но раскрытая пасть,
зовущая голосами нежными, молодыми, с трудом прорывающимися через крик
колонок.
"Приди к нам" - пронеслось по древесным кронам...
"Вот опять" - с ужасом понял мальчик и оглядел тех, кто вылезал из
"джипов" и иных машин - новеньких, сверкающих лаком, ярких, словно разлитая
краска, беспощадно плюющих в воздух синими клубами: они (и люди, и машины)
очень шумели, быстро разговаривали, иногда, для вида, оглядывали
возвышающийся над ними лес; вздыхали глубоко, грубо шутили, хохотали; уже
открывали какие-то банки, что-то жевали, шли в кусты мочится, обнимались;
тискали в объятиях своих женушек и просто знакомых...
А женушки, и Алешина мама, уже раскладывали столики, ставили на них еду;
муженьки, хохоча, шутя, надрываясь, чтобы перекричать голоса певцов и певиц,
легко разводили из заранее закупленных сухих дров костер. Кто-то - уже
пьяный, красный пухлый - заорал, что хорошо бы понюхать, как "воняют" не
сушенные ветви и принялся ломать их с берез.
На столики выставили бутылки, с красивыми надписями; одну бутылку уже
успели разбить, и ругаясь и смеясь, и шутя, что это на "счастье, на успехи в
бизнесе, и на гармонию человека с природой" - собрали в пакет и выбросили в
ближайшую канавку где журчал, обращенный в живое злато снег.
Вот уже сидят все за столом: огромный суходровный костер, наполняет все
сильным теплом, едва ли не жаром. Алешу усадили вместе с детьми (пухленькой
девочкой с куклой "Барби" и печальными глазами, и мальчиком, который
неотрывно смотрел на своего пьяного, бормочущего папашу) - на Сережиных
коленях пристроился Томас и каким-то образом в этом шумовых волнах умудрился
заснуть.
- Наливай себе соку! - крикнула через стол пьяная уже мать.
А отец (или не отец, а зомби?) - с мутными, тупыми глазами вскочил и
запустил наполовину опорожненной бутылью в березы: бутыль с силой врезалось
в одну из белых красавиц и оставив на ее коже темную отметину отскочила
куда-то в рассеченный широкими прогалинами снег.
- Это вам еще на счастье! - заревел не своим голосом отец. - Давайте бить
стекло!
- А к черту! - захохотал его приятель, схватил его за плечи. - Давайте
оставлять бутылки на счастье бомжам!..
Тут Сережа услышал, что все почему-то захохотали, огляделся по сторонам,
пытаясь найти причину этого резкого веселья, и не найдя ее, склонился над
своим Томасом.
- Ну что, котяра... - прошептал он. - Как ты заснул тут?
Котенок встрепенулся, поднял голову и раскрыв свои зеленоватые, похожие
на родниковые капли глаза, вытянул шею в сторону леса.
- Ты что - тоже что-то слышишь оттуда? - спрашивал мальчик и тут сам
услышал: по вершинам, по голым еще кронам побежал порыв ветра и сильный гул
в котором послышались мальчику тысячи и тысячи голосов бесконечно далеких,
зовущих его прекрасных.
- Томас! - вскрикнул Сережа, когда котенок соскочил с его коленей и
бросился в строну леса.
Мальчик вскочил из-за стола и, забыв о своих страхах, бросился навстречу