"Дмитрий Щербинин. Светолия" - читать интересную книгу автора

Улыбнулась Светлица:
- Но земля моя согреется; и люди, все родные, неведомые мне люди
возрадуются; и птичьи песни целыми месяцами будут землю родную греть; и
березки зеленеть, и сирень цвести. Как греет это мое сердце, как греть во
всех странствиях, во всех лишениях будет! Да, я готова, я рада судьбе своей,
журавушка, скажи же как!
- Во далекие горы, что на самом краю земли, за тридевять морей твой путь
будет лежать. Там, в ледяной пещере, лежит закованный льдом Перун - сын
солнца; зима его хитростью заковала, да в тот ледовый гроб на века спать
уложила. Всегда боролись они: его стрелы - лучи солнечные, его меч - ветер
летний. Но спит он ныне, колдовским сном зачарованный, только слезы из
сердца прошедшего все то, что предстоит пройти тебе, пробудить его смогут.
- Укажи мне дорогу?
- Дорогу только зима знает, да баба-яга. Три года тебе в услужении у нее
придется пробыть; исполнять работу и для парня молодого непосильную.
Забудешь ты про дом, про родных, коростой руки твои покроются, спина
согнется, забудешь свет солнца ибо в темной избенке эти три года проведешь,
а когда пройдут они отдаст она тебе плату - расскажет, как пройти к Перуну!
- Я готова! Я иду, я бегу в лесную чащу! Прощай брат-журавль! Прощай
небо, прощай леса, прощайте родные мои: батюшка, мама, братьи мои и сестры!
И пошла она в чащу лесную, где ели тысячелетние, что башни стоят, а ветви
их, как крылья змеев землю темнят. Долго плутала там Светлица, мерзла,
голодала, в кровь об ветви оборвалась и наконец, чуть живая, вышла на
поляну, где избушка на курьих ножках стояла.
Приняла ее на службу баба-яга; сказала: "Три годы все работу исполнять
будешь, так укажу тебе, что ты в сердце своем хочешь!"
И направила ее в погреб: там Светлица и мешки таскала, и колдовские
напитки варила, и прибирала все, и прибирала - а погреб тот был, что
подземелье - в день не обойдешь.
Три года не видела она солнца, три года работала непокладая рук, и
покрылись ее руки коростой, и согнулась спина от непосильного труда; и щеки
ввались, и бледна, и сера она стала - но глаза по прежнему и даже еще раньше
чем раньше сияли; чистый, сильный свет их озарял бабы-яги подземелья.
Каждый день, каждую ночь вспоминала Светлица о мечте своей; песни в честь
весны сочиняла и часто, за работой напевала их. В конце же третьего года
побоялась баба-яга к ней в глаза взглянуть, только проворчала:
- Вот тебе клубок путеводный, да котомка пирогов. Ступай же ты поскорее!
- и отдала Светлице клубок из золотого волоса Перуна скрученный, и котомку с
пирогами, дала еще и лапти новые.
Поклонилась бабе-яге Светлица, бросила путеводный клубок наземь да и
пошла за ним следом.
Идет по лесу, деревья на морозе скрипят; идет по полю, вьюга воет, с ног
сбивает, назад поворотить хочет... идет, идет Светлица, а перед ней клубок,
словно маленькое солнышко катится; сердце мечтой о весне согревает.
Давно уж кончились пирожки; так остановится где Светлица, снег раскопает,
какую травку пожухлую найдет, ее пожует, да и дальше идет; найдет какую
пещерку, так и то хорошо - там за ночует, ну а не найдет, так под деревом
калачиком свернется, да и там заснет.
Долог путь: день за днем, месяц за месяцем - вот весна придет, заплачет
Светлица, землю целовать станет и голосом чистым, как небо молвит: