"Дмитрий Щербинин. Создатели" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Щербинин


СОЗДАТЕЛИ

Кате этот рассказ посвящаю.

Человек, которого звали Дмитрием, в величайшем нетерпении охватывал
взглядом прибор, которому отдавал он все свои силы физические и душевные
в течении вот уже нескольких лет. И трудно было поверить, что все эти
неимоверные усилия уместились теперь в этом черном, двухметровом яйце из
глубин которого доносилось добродушное урчание.
Дмитрий поднялся со своего старого, скрипучего стула, и медленно,
словно опасаясь чего-то, подошел к сфере, провел по ее холодной, совер-
шенно недвижимой поверхности рукой и, глубоко вздохнув, перевел взгляд в
окно.
А там, за окном, как и вчера, как и на прошлой неделе, все падал и
падал из низких туч серый плотный снег, мертвые хлопья его невесомо и
беззвучно опадали вниз по стеклу, потом, утомленные долгим паданием с
неба, желали остаться полежать на подоконнике, но летящий волнами ветер
сдувал их дальше, в холодное марево...
- Какой странный мир, - прошептал Дмитрий задумчиво, провожая взгля-
дом особенно крупную снежинку, напоминающую по форме конскую голову. -
Почему здесь все так, как есть, как установлено по каким-то странным за-
конам? Почему люди так с многим могут смириться - смириться с ужасным,
неприемлемым? Почему они так часто бывают равнодушны к окружающему миру
и к собственному одиночеству... Одиночество... одиночество, какая же это
страшная, все-таки, вещь - одиночество! Это оно - одиночество, придавало
мне силы, да еще и еще любовь к этому дрянному, так много о себе возом-
нившему, и все-таки великому человечеству... все эти долгие годы...
Черты его бледного, иссушенного лица заметно оживились и он нервно
провел тонкими длинными пальцами по редеющим, блеклым волосам.
Затем он включил видеокамеру и начал уже было говорить, обращаясь к
ее мертвому стеклянному зрачку, как дверь негромко приоткрылась и в про-
еме появилось изъеденное морщинами лицо маленькой старушки:
- Внучек, внучек, - мягким, грудным голосом проговорила она, - завт-
рак то я тебе уж третий раз разогреваю. Давай-ка, иди, а то совсем ты
себя без еды в скелет превратишься... а то я и не уйду, пока ты не пой-
дешь...
Дмитрий при первых же ее словах бросился к видеокамере выключил ее, и
затем уж подлетел к двери, остановился там в величайшем раздражении пе-
ред бабушкой и проскрежетал невнятным отрывистым голосом (он только шеп-
тать мог внятно, и даже глубоко):
- Иди, иди, не отвлекай меня! Не отвлекай, слышишь, не смей меня отв-
лекать, своими этими... едой!
Он вздрогнул весь и осторожно оттолкнул ее вглубь темного коридора;
затем захлопнул дверь и еще приставил к нему тяжелое дубовое кресло, и
вновь зашептал, смотря на бесконечную снеговерть за окном:
- Ну вот, зачем же я так... Ну и она тоже хороша - знает ведь, что
нельзя ко мне, а все норовит заглянуть... ну вот - отвлекла меня...