"Александр Щёголев. Легкий бред в формате дзен" - читать интересную книгу автора

- Не обращай внимания, - отвечаю я ему. - Считай что это спортивный
снаряд, для тренировки совести. А где ваша-то киса?
Он с ужасом смотрит на мертвое животное. Пусть потренируется, пусть.
- Наша киса? - вникает не сразу. - Наша спряталась, чужих боится.
Подожди... Это муляж, да? Фу, гадость. Зачем ты ее притащил?
Объяснять ему - секунды жечь. Если не дурак, и так все понял. А он не
дурак, этот уродец с жутковатой аппликацией вместо лица - сумел же он, в
конце концов, очаровать такую женщину, как Ида! И на работе, по слухам,
высоко ценится. Или все-таки дурак? Зачем, угостив меня хитрой своей
таблеткой, ему понадобилось приглашать жертву в гости, что за дьявольский
замысел? Ну, угостил бы - и покойся с миром, товарищ по детским шалостям...
Эта собака за окном сводит меня с ума!
Я валю Щюрика на ковер, как большого плюшевого медведя. Как партнера в
кихон-кумите. Он крупный мальчик, зато я, пусть и не вышел ростом -
учитель физкультуры. Пока еще учитель. Вдобавок - боевые искусства.
Владею. "Л". ВладеЛЛЛ. Черт, заговариваюсь, мертвец ходячий. Сознание
опять путается. Скоро конец урокам, пять минут до звонка... Страшно.
Умирать любому страшно, даже такому, как я... Такому, как я? А какой он -
я?
Принимая на себя карму убийцы, приближаю ли я прощение? Душа мне
подсказывает - да. Но разум, разум... Не добравшись даже до середины Пути,
я страшусь конца - ну что за нелепость! Почему я не мог просто смириться и
ждать? Ведь сколько раз я говорил ученикам: смирись сам, если взялся
усмирять других... Великий Во Го однажды написал, я помню эти слова
наизусть:
"Контроль высших сущностей за деятельностью низших должен заключаться не в
ограничении, а в предоставлении им возможности беспрепятственно
развиваться - вплоть до самоуничтожения. К чему ограничивать то, что уже
имеет предел?.."
Так что же я делаю в этой берлоге? Беспрепятственно развиваюсь - вплоть
до... И есть ли здесь хоть кто-нибудь высший?
Усмиренный хозяин квартиры приходит в себя.
- Ты чего, скотина? - хрюкает он, откровенно струсив. Вот теперь - никакой
имитации, рассчитанной на перепуганного сына. Его малолетний наследник,
запертый в ванной, тут же откликается: "Папа, папа, папа!" и звучно
колотит чем-то в дверь - похоже, тазом. Тут тоже никакой имитации, ураган
искренности. Тотальная искренность, как известно, это фундамент, на
котором держится успех любого обучения. Искренность, а не квалификация
педагога или способности ученика. Когда Щюрик пытается подняться, мой
ответ следует автоматически. Захват кисти, вторая рука - партнеру на
локоть, и он, падая, врезается в журнальный столик с дохлой кошкой. Вот
человек, что ж ему всегда не везет?! Очки его в толстой оправе слетают с
носа. И вновь мой плюшевый медведь успокаивается, кашляя зубами. Тем
временем я связываю ему волосатые руки и ноги длинным эластичным бинтом -
ноги фиксирую в коленях и лодыжках, руки - за спиной.
- Спятил... - выхаркивает он. - Скотина...
Кто спятил? Да я один среди вас нормальный! Однако время для разговоров
еще не пришло, урок еще не начат. Да и силы, честно говоря, вдруг
кончаются... Я падаю в кресло. Воздуха в комнате явно недостаточно. Будет
обморок, с отчаянием понимаю я. Коллапс. Ох, как некстати. Эй, есть здесь