"Андрей Щупов. Шахматный город" - читать интересную книгу автора

чудовище было
безумием, и он это безумие совершил собственными руками. Взрыв в клочья
разнес голову-башню, но и самому стрелку досталось по первое число. Словом...
По всем статьям Георгию положено было умереть. Но он не умер. Лишь потерял
сознание, чтобы, очнувшись, обнаружить себя здесь -- на крыше гигантского
здания.
Как он забрался сюда? Да и забирался ли вообще? Способен ли в
бессознательном состоянии человек преодолеть добрую сотню лестничных пролетов?
Нет, разумеется. Хотя нельзя, конечно, полностью отмахнуться от возможности
использования лифта. Вдруг да проключилось там что-нибудь? Горел же свет в том
бункере! Вот и здесь сработало резервное питание, пошли наматываться тросы. А
почему нет? Ну, а он оказался рядом и шагнул в кабину...
Георгий нахмурился. В таком случае откуда это сложенное стопкой
серебристое обмундирование? Откуда странного вида приборчик с незнакомой
панелью? Или в том же бессознательном состоянии он вновь умудрился наткнуться
на очередной тайник?.. Голову кружило от предположений. Впору было недоумевать
и чертыхаться, но этот этап он уже прошел. Значит, и нечего зря сотрясать
воздух.
А в общем серебристое обмундирование ему весьма приглянулось. Симпатичная
одежонка -- и довольно прочная. Вдоволь помяв пальцами невиданную
металлического оттенка ткань, Георгий решился. Пропотевшее, покрытое соляной
коркой хаки он сбросил с превеликим удовольствием, а тому обстоятельству, что
серебристый комбинезон пришелся ему впору, не удивился и вовсе.
-- По крайней мере нет нужды в стирке, -- пробормотал он, охлопывая на
себе обновку. Пару раз присел, проверяя, не стесняет ли костюм движений. После
чего вновь взял в руки прибор, не без опаски перещелкнул миниатюрным тумблером.
Короткое жужжание, игривое перемигивание светодиодов -- и вновь тишина. Он
повторил операцию, направив прибор на дальний угол крыши, но безрезультатно.
Вот и разберись с этой фиговиной! Ни чертежей, ни инструкции по эксплуатации.
Отчасти напоминает подводный фонарь, но никакого рефлектора. Коротенький
кистевой ремешок, тумблеры и сет
чатая, чуть выступающая из-под пластика полусфера. Вроде шаровидного
микрофона, только какой же это микрофон! Скорее уж... Георгий мысленно перебрал
все известные ему подобного рода миниатюры и решил, что более всего это
напоминает репортерский диктофон. Только чуточку больше размерами.
Он в сомнении покачал прибор на ладони. Таскать с собой непонятное --
глупо, а выбрасывать -- рискованно. Тем более, что ненужного "инструментария"
экспедиции в тайниках не оставляли. В этом он успел убедиться. Значит, не
стоило пренебрегать и этой игрушкой. Тем более, что патронов к автомату
оставалось самый чуток, а гранатомет с патронташем бесследно исчез. Сам по себе
факт тоже неясный, но в мире неясностей о прописных итстинах не мечтают.
Он сунул прибор в один из многочисленных карманов комбинезона, щурясь,
огляделся. Знакомая пелена, нет-нет, да и заволакивала глаза. Протирать их он
уже не пытался. Глядел на окружающее, как на лунный пейзаж, как на фантазию
очередного Дали. Кто-то, кстати, так однажды и выразился. Дескать картины
художников -- это окна в иные времена и иные миры. Прозрачные, кривые и
замутненные, но окна. Фотоаппараты, дескать, орудие слепых и способны
запечатлевать лишь одну из оболочек этого мира. И цветные кадры, кстати,
сказать, запечатлевают более ложное и более блеклое. В
отличие от черно-белых. А глубже всего, разумеется, видит глаз художника.