"Александр Щербаков. Рассказы из жизни А.П.Балаева" - читать интересную книгу автора

В лайнере честь по чести встречают нас стюардессы, провожают в наше
купе, хлопочут, предлагают кофе, бренди, джин-памплемюс. И купе наше с
левой стороны, и кресла не кресла, а пение гурий.
Садимся мы: Марышев слева, Вера справа, а я лицом к окну посередине.
Марышев рассказывает, как его возносили на Попокатепетль в бытность его в
Мехико, тем временем "Стармастер" наш выводят на взлет, разгоняемся,
взлетаем, и - что бы вы думали! - прямо к нам в окно бьет ослепительное
солнце! Минуту бьет, две, пять, десять!
- Ха-ха! - говорит Марышев. - Эк ты, Саня, перемудрил!
- Ничего, - говорю, - я не перемудрил. Наверное, разворот какой-нибудь,
а там пойдем мы на восток, купе наше по левому борту, стало быть, окошечко
наше выходит на север; солнце с южной стороны и мешать нам не должно.
Я все это доказываю, аж самому тошно, а Марышев жмурится от солнца,
головой крутит и так это вяло говорит:
- Что-то ты, друг милый, напутал. Жарища, черт!
И от этого тона я на своем кресле взрываюсь, яко сверхновая, и
объявляю, что этого дела так не оставлю и все сейчас выясню.
- Оставь, Саня, оставь, - говорит Марышев. - Не выясняй. Ну его!
Я вызываю стюардессу, и тут выясняется прелюбопытная вещь! Оказывается,
стюардесса понятия не имеет, куда мы летим. Сначала меня это как-то
ошарашило. Как это так! Но потом стало доходить. Девушка попалась
общительная, говорила-говорила, половину я понял наполовину, половину на
три четверти. Короче, они как прилетают куда-нибудь, идут в специальный
зал, тычут свои жетончики в компьютер и ждут назначения на новый рейс.
Порядок такой, чтобы больше пятнадцати минут никто в зале не сидел. Им
выдают номер самолета, номер трапа - и айда! При этом все рассчитывается
так, чтобы девушка работала четыре дня по десять часов и к исходу
четвертого дня оказалась в аэропорту по месту жительства и получила
трехдневный отдых. У них там все закодировано. И поскольку в каждом
аэропорту она больше часа не бывает и в город не выходит, ей, в общем-то,
все равно, куда и откуда она летит. Ее дело - обслуживать пассажиров, она
и обслуживает. Некоторые интересуются, конечно. И она сначала
интересовалась, где находится, а потом оставила это дело. Все везде
одинаковое. Она знает только, что завтра должна быть дома, в Рейкьявике. А
откуда джентльмены и дама летят? Ах, из Рима. Так мы были в Риме? Очень
приятно. А куда летят дама и джентльмены? Ах, в Бангкок. Это замечательно!
Благодарю вас, джентльмены. Может быть, даме и джентльменам угодно
пообедать? Или посмотреть фильмы? У нее есть очень хорошие фильмы. Вот,
извольте, программа. И пусть джентльмены не волнуются. Полетами управляет
электронная машина, и не было еще случая, чтобы возникла какая-нибудь
ошибка. Впрочем, если господина доктора так интересует этот вопрос, она
может проводить его к командиру корабля, который даст господину доктору
исчерпывающие разъяснения, поскольку это входит в его компетенцию.
Господин доктор смотрит в окно, он отчетливо видит с высоты, как мы
проходим над Гибралтаром, вместо того, чтобы проходить над Босфором, и
выражает горячий интерес к беседе с командиром.
Тут уж, смотрю, и Марышева забрало. Гибралтар он есть Гибралтар, это
уже не балаевские выдумки, а очевидный географический факт. И как-то, в
общем, нелепо, что мы летим из Рима в Бангкок не через ту степь: вместо
девяти тысяч километров нацеливаемся на тридцать, вместо трех часов полета