"Александр Щербаков. Кандидат-лейтенант (Авт.сб. "Змий")" - читать интересную книгу автора

шершавый потолок. Стены тоже были близко-близко. Они сжимали его со всех
сторон. И между ним и стенами толпились непонятные неуклюжие вещи,
вдавливаясь в тело ненужными острыми углами. Особенно больно и неудобно
давило сзади, чуть выше поясницы. Он с трудом повернулся и увидел низкую
четвероногую подставку с плоским верхом. Она подавала ему ломкий белый
прямоугольник с надписью: "Ухожу. Успеха. Шлем".
Да. Шлем. Где шлем? Вещи, отдайте шлем.
Вон там угнездилось громадное плосковерхое четырехногое сооружение.
Слева и справа между ног висят гондолы. Как корова без головы с двумя
выменами. Смешное. Сооружение робко подставляло правый бок. В гондолах
полно мелких колючих вещей. В нижней правой гондоле - шлем.
Подай!
Сооружение дернулось, скрипнуло, но не сошло с места. Ах, да! Ты же не
прирученное. Здесь все не прирученное. Все надо делать самому.
Он, пригибаясь, сел, чуть привстал и начал осторожно выпрямляться,
чтобы не удариться о потолок. Но потолок медленно отодвинулся. И он с
удовольствием вытянулся во весь рост. Сделал шаг - и увидел в стене
огромное прямоугольное отверстие. За ним было еще одно такое же тесное
помещение, набитое теми же точно вещами, только левыми. Странно. Кому это
нужно? Он сделал еще шаг, оказался перед отверстием. И в тот же миг из
того помещения, из-за стены, шагнул в отверстие человек. Обнаженный,
голубоглазый, светловолосый. Как же так? Он же ушел. Он должен был уйти!
- Здравствуй!
Человек в отверстии шевельнул губами, тоже протянул руку. И руки их
столкнулись, не касаясь друг друга. Уперлись в холодную твердую преграду.
Он недоуменно пощупал преграду. Человек с той стороны сделал то же самое.
Дупло! Это же... Как его?.. Да! Зер-ка-ло. Огромное стенное зеркало.
Вот они, значит, какие были!
А человек в зеркале - это он сам. Только левый.
Так вот он теперь какой!
Он с интересом осмотрел в зеркале свое новое тело. Хорошее тело, только
очень бледное. Немного здоровой смуглости было лишь на лице и на шее.
Руки, грудь и ноги сильные, а вот живот слабоват. Какой-то мягкий и
нездоровый. Дурная пища и мало упражнений. Подтянуть тебя надо, голубчик.
Неровен час - подведешь. Но, в общем-то, десять дней в таком облике можно
и потерпеть...
Сооружение с гондолами - он вспомнил: стол! Это называется письменный
стол! - стояло перед окном. Окно было большое, но не до полу. В отверстие
в стене была вставлена тяжелая металлическая рама, тайно вцепившаяся в
противные трещины безобразно кривыми крючьями. В эту раму были вделаны три
рамки поменьше. Они поворачивались на петлях. А уже в этих рамках были
укреплены стекла. Как сложно! Стекла были очень неприятные, какие-то
ослизлые. Над окном, отчаянно подрагивая, нависало металлическое
нагромождение, с которого свешивалась грубая плотная ткань. Зачем это?
Ткань была пыльная и чем-то опасно и скверно пахла. Вот! Вот! Когда его
внесли сюда, она закрывала окно и солнечный свет пробивался именно сквозь
нее.
Шлем! Скорее шлем. Как можно скорее приручиться к этому миру. Учили же
его! Учили.
Он вынул шлем из гондолы. Расталкивая толпу вещей, вернулся к своему