"Александр Щербаков. Беглый подопечный практиканта Лойна (Сб. "Талисман")" - читать интересную книгу автора

количества энергии. Дело дошло до того, что ему пришлось временно
сократить на треть объем собственной структуры. Он отчаянно злился, латая
связи, изувеченные очередной грозой. Витта справлялся с этим гораздо
быстрее и только ухмылялся, глядя на своего нахохлившегося спутника:
ничего, мол, учись.
- Учусь! Было бы чему!
Больше всего, однако, раздражало Лойна то, что на этой планете
существовала удивительная, ни на что не похожая, прямо-таки несуразная
форма жизни. Витта после долгих колебаний и размышлений решил, что это
все-таки можно назвать жизнью, так сказать, ее квазиферромагнитной
разновидностью.
Протонные ансамбли углерода связывались здесь в грандиозные цепи. Их
электронные оболочки, искажаясь и резонируя, переходили, наконец, в
электромагнитно неустойчивое, сравнительно легковозбудимое состояние.
Обратные связи в структурах, состоящих из таких цепей, были потрясающе
грубы. Лишь приняв разрушающий сигнал, они рывком меняли ориентацию
состояния и снова оцепенело дожидались возбуждения.
Чем подвижнее, чем активнее, чем "живее" была структура, тем сложнее
были ее цепи, тем труднее они воспроизводились и тем быстрее им
приходилось это делать. Они уже не успевали воссоздавать себя из
простейших протонных групп. Им нужны были готовые цепи, и эти существа
обеспечивали себя пищей, лишь уничтожая себе подобных. Это была
чудовищная, автофагическая, но в местных условиях вполне устойчивая жизнь.
Сложность основы приводила к невероятному изобилию форм, но, в общем,
их легко было разделить на два обширных класса. Первый класс -
"благородные" - даже в некоторой степени использовал энергию звезды. Из
простейших нуклонных групп "благородные" создавали огромные линейные цепи,
создавали медленно, затрачивая на это все свои силы. У них не оставалось
запасов даже на то, чтобы защищаться от нападения или передвигаться в
благоприятные условия. Они прикреплялись к грунту и раскидывали сеть
приемных антенн навстречу потокам рассеянного излучения. Это было все, на
что они были способны.
Все остальные виды существ, виды весьма подвижные и деятельные, Витта
отнес ко второму классу - к "неблагородным". Они могли существовать, лишь
пожирая либо "благородных", либо себе подобных.
Отвратительные сцены подобных пиршеств капитану и практиканту
доводилось наблюдать ежедневно.
Мало того. Когда Витта и Лойн переходили в более удобные в здешних
условиях состояния, они иногда оказывались доступными акцепторным органам
этих мерзких тварей. И не только доступными, но даже недвусмысленно
привлекательными.
Одно из этих чудовищ устроило что-то вроде охоты на Лойна. С грохотом и
треском оно являлось по вечерам, устраивалось у входа в убежище и
застывало в ожидании Лойна. И стоило ему учуять незадачливого практиканта,
как оно с неожиданным проворством кидалось на него, разинув громадную
пасть. Промахнувшись и потеряв из виду свою добычу, эта скотина испускала
пронзительный обиженный вопль и медленно удалялась в темноту, с тем чтобы
на следующий вечер вновь повторить свою бесплодную попытку.
Однажды этот охотник до экзотической пищи не явился. И больше не
приходил никогда.