"Александр Щербаков. Змий (Авт.сб. "Змий")" - читать интересную книгу автора

старика, который уже год не встает с постели! Послушайте, Мэри-Энн,
впустите этого оригинального молодого человека. Вознаградим заботливость
просящего о помощи.
- Мистер Генри, вы не сердитесь на меня? - встревожился женский голос.
- Нет, Мэри-Энн, я не сержусь. Входите.
Калитка распахнулась.
Просить у этого ехидного старика разрешения завести каравеллу во двор
подальше от любопытных глаз? Надо бы, но такого унижения для себя и
торжества для невидимого собеседника сенатор решил не устраивать. Черт с
ней, с каравеллой! Пусть стоит на улице.
- Ставьте, ставьте во двор ваш ходячий вентилятор, - внезапно сказал
голос.
Сенатор вздрогнул. Он что? Читает мысли на расстоянии?
- Не всегда и не всякие, - спокойно ответил голос. - Но мысли сыщика,
выдающего себя за сенатора, не надо угадывать. Они читаются сами собой.
Сенатор огляделся. Пустая неприятная улица внезапно показалась ему
далеким безопасным убежищем, а этот дом за вечноцветущими вишнями - в его
безмятежной неподвижности таилась слепая мощь капкана. Но пути назад уже
не было. Покорно повернувшись к каравелле, сенатор услышал, как позади
закрывается калитка и медленно распахиваются вороте.
- Вы ошибаетесь, - сказал он, тщательно подбирая слова. Теперь от этого
слишком многое зависело. - Я действительно сенатор и не имею никакого
отношения к сыскным делам.
- Не сомневаюсь, что вы в этом искренне убеждены, - доброжелательно
ответил голос. - Я тоже был искренне убежден, что я профессор университета
и занимаюсь наукой. Но теперь я думаю несколько иначе. Когда-нибудь и вы
будете думать иначе. Не ищите в моих словах намерения вас обидеть.
Проходите на веранду. Дверь слева от дома. Идите по дорожке.
Дорожка, вымощенная желтым кирпичом, привела сенатора к крылечку о трех
ступеньках.
- Там что-то испортилось, - предупредил голос. - Отворяйте дверь сами.
Она не заперта.
Сенатор приказал себе протянуть руку и коснуться двери. Ничего
страшного не случилось. Сенатор повернул ручку, открыл дверь и, не входя,
быстрым взглядом окинул видимую часть веранды. Верхние стекла были
совершенно затемнены, нижние пропускали свет наполовину. Стекла были плохо
подобраны: через одни свет проходил чуть розоватым, через другие -
лиловым. Дешевый серый ворсистый пол, пустой столик, два кресла, - больше
никакой мебели. В глубину дома вели две противно голубые двери. Они были
закрыты. В простенке между дверьми висела географическая карта. Сенатор
издали узнал знакомые очертания штата. Жирные красные линии, нарисованные
от руки, делили штат на участки всевозможных форм и размеров. Тем же
красным цветом на участки были нанесены трехзначные номера.
Придерживая дверь, сенатор ступил на порог и увидел в левой части
веранды узкую крутую лестницу, ведущую наверх.
На веранде никого не было. Преодолевая ясно оформившееся желание не
входить, сенатор вошел.
- Садитесь, располагайтесь, - сказал голос. - Так в чем же дело?
- Но-о, простите...
- Нет-нет, - сказал голос, - в этом нет никакой нужды. Вид немощного