"Александр Щербаков. Рабочий день (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

гектарах огромным безжизненным сплетением оборудования, ждет его комплекс
"Людмила". Премудрая электроника со всеми ее алгоритмами теоретически может
довести вероятность образования терфакта в реакторе "Людмилы" до сотых
долей процента. Человеческий мозг, руководящий автоматикой, - до десятых
долей.
Вот сейчас он, Лапин, наденет шлем и включится. И никто на свете не
может предсказать, где и в каких обстоятельствах он себя ощутит. Это как
сон - не закажешь. Поэт, лесоруб, полководец, ученый - кем бы он ни стал,
не имеет значения. Важно другое. Все, что он увидит и сделает, так или
иначе будет связано с состоянием комплекса. Его воля к действию через белые
присоски разбудит реактор. Засвистят инжекторы, гром пойдет по
трубопроводам, гулко вздохнет весь комплекс, выжимая рабочие режимы. Любые
отклонения от них Лапин воспримет через красные присоски как препятствия к
тому, что в этом сне наяву он сочтет своей целью. Удержать процесс на
оптимуме можно только в буйном порыве творческих сил, когда ты сам решишь,
что способен на это. Ты будешь добиваться своего, а лабиринтные накопители
будут в это время жадно хватать и фиксировать терфакт, бесценный
энергоноситель, перенапряженную комбинацию элементарных частиц, угаданную
человеком в звездных недрах. Трехсот миллиграммов терфакта довольно, чтобы
на год обеспечить энергией миллионный город. Ассистент склонился над
боковым пультом, защелкал тумблерами, всмотрелся, подождал и сказал:
- Готов.
- Давай. - Лапин протянул руку за шлемом.
Ассистент заколебался. Возражать оператору было запрещено. Но ведь
надевать шлем, проверять его и застегивать - все это должен делать он сам.
Он за это отвечает.
- Давай, - повторил Лапин. - Не трусь, парень. Я три года сам был
ассистентом. Не напутаю.
Тельфер послушно поволок за вывернутым шлемом соединительную косу и
коробку преобразователя данных. Лапин внимательно проверил присоски,
аккуратным отработанным движением рук дернул за наушники. Шлем хлопнул и
округлился, как положено, без единой складочки.
- Разрешите, помогу, - торопливо сказал ассистент. Присоски охватили
голову Лапина. Кожу защекотало, пошел теплый зуд. Во время тренировок Лапин
привык к этому ощущению, и сейчас оно ему даже нравилось. Ряд за рядом
присоски входили в контакт. Зуд проходил, но приятное тепло осталось.
Ассистент напряженно ждал. Сколько раз именно в этот момент операторы глухо
говорили: "Кончай". Они сдергивали шлемы, отирали пот и, не поднимая глаз,
уходили из бокса. Некоторые навсегда.
- Пошел, - сказал Лапин и откинулся в кресле.
Ассистент положил ладонь на большой зеленый грибок пусковой кнопки и
подождал еще несколько секунд. Но Лапин молчал, и тогда ассистент нажал на
грибок.


***

Глаза щипало, удушливый серный запах сжимал горло. Дым сочился из
трещины в камне прямо перед носом Лапина. Лапин понял, что широко
раскинутыми руками держится за крохотные зазубрины в теплой скале. Ноги его