"Владимир Щербаков. Семь стихий (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

голову употреблять термин "обитаемость" в ином смысле? Ведь многократные
попытки найти себе подобных кончались неизбежной, казалось, неудачей.
Звездный корабль напоминал допотопное чудище с шестью ногами-дюзами
по вершинам правильного многоугольника - силового блока. Его радиоуши
из-за перегрузок перестали быть похожими на зеркала-параболоиды, а за
стеклами иллюминаторов угадывались потемневшие от времени реликвии века
пара и стали.
И все же именно он доставил на Землю первое неопровержимое
доказательство обитаемости отдаленнейших планет. Это о нем говорилось в
утреннем сообщении:
"Космический зонд перенес на Землю живой организм растительного
происхождения, обнаруженный за пределами солнечной системы... Растения
похожи на водоросли и найдены на дне озера с горячей водой, на глубине
около трехсот метров. Собраны образцы грунта. Ученые приступили к изучению
находок".
Наверное, не случайно приснился мне в то утро сон: зачарованный
подводный сад, легкая светлая вода, которую можно набирать в легкие, как
воздух. Зеленоватые снопы света опускались до самого дна, где меж
громадных камней скользили темные рыбы. Вокруг серебристое сияние. А
вверху сверкало зеркало, но не было видно солнца. И не было волн на грани
двух миров - подводного и надводного. Вдруг подплыла большая рыбина с
умными глазами. Я ухватился за ее спинной плавник, и она понеслась так,
что волосы, подхваченные стремительным водяным ветром, забились за моими
плечами. Тело у рыбы было теплое, из-под жабр ее выскакивали воздушные
пузырьки, и темно-зеленые губы шевелились, словно она силилась рассказать
мне об этом зачарованном месте.
Становилось светлей, как будто мы поднимались вверх. Я пытался
разобрать, что же бормотала необыкновенная спутница. Вдруг стало совсем
светло. Я открыл глаза. И тут же услышал слово "Близнецы". Фон на
"Гондване" включался ровно в семь.
...За окном, у моего изголовья, поднимался над морской далью красный
теплый шар. Я еще не прислушивался к передаче - фон был для меня просто
будильником. Но через минуту понял, что произошло то, чего можно было
тщетно ждать годы и годы. Внеземную жизнь пытались обнаружить почти два
столетия.
Вдруг я сообразил: на "Гондване" фон наверняка был с памятью.
Перевел стрелку с семи на шесть: музыка! Значит, фон все помнит. Я
помог ему: подвинул вручную оранжевую стрелку на его деревянной элегантной
панели еще на пару делений.
Я услышал подробности, относившиеся к полету. На всякий случай
переписал в карманную память маршрут и координаты корабля в момент
посадки. Еще раз увидел на объемном экране ракету.
Наверное, это можно назвать интуицией. Я смутно догадывался, что в
сообщении словно чего-то не хватает: нет, не могла история межзвездного
рейда окончиться так просто и буднично. И почему не показали ни образцы
грунта, ни "первые живые организмы растительного происхождения"?


* * *