"Владимир Щербаков. Крылатое утро (Журнал "Техника - молодежи", 1976, N 1)" - читать интересную книгу автора

Молибдена в земной коре в сотни раз меньше, чем родственного ему
элемента никеля, а роль его так велика, что это уже послужило основанием
для одной красивой гипотезы, созданной здесь, на Земле. Для профессора
Зворыкина и его коллег это была только гипотеза. Для Эрто - факт. Да,
химический состав среды отражается в биологическом строении ее обитателей.
И содержание молибдена в живых тканях здесь, на Земле, повторяет законы
его распространения во многих звездных мирах...
Профессору Зворыкину оставалось сделать еще один шаг. Ведь сама посылка
с молибденовой звезды генетического кода сюда, на Землю, и на другие
планеты являла собой блестящий пример контакта. Это, если можно так
сказать, материализованная информация уже предполагала развитие разума
вполне определенного типа и его носителя - человека, и незачем было
посылать радиосигналы. Они не открыли бы ничего нового, если были бы
поняты, и не ускорили бы событий. Что может человек открыть в мире такого,
что не жило бы уже в нем самом?
Прошло едва больше месяца (сорок два дня, если быть точным), и многое
стало для Эрто понятным. Он видел, как ставили вышки первой телевизионной
станции в поляре-городе под крышей за шестидесятой широтой, как строили
мост через северный пролив - его опоры касались низких северных облаков, а
стаи казарок летели под ним, точно видели перед собой дверь, распахнутую
прямо в северные раздолья. Он ощущал тревожный ритм гигантских машин,
делавших чугун, сталь, прокат, цемент, бумагу, - о них говорили страницы
газет, и с ослепительной улыбкой на устах сообщали девушки - дикторы
телевидения.
Эрто ощущал ритм, пульс этой жизни, с трудом втискивавшейся в экраны и
журнальные полосы, и однажды он поймал себя на желании бросить свои
ежедневные занятия в библиотеках и попробовать хоть на один день стать
таким же, как все эти люди, которым было дано так много узнать в
будущем... Ему хотелось бросить все и заняться хотя бы исследованием
арктического шельфа, с тем чтобы кое-что из найденного оставить, подарить
этой гостеприимной Земле. Пусть это будет нефть, вольфрам, слюда или
олово, разве это не оптимальный вклад в развитие цивилизации вообще и
межзвездных связей, в частности?
- Нет, - сказала Вэлта. - Мы поможем им, но не так.
По ее словам, именно тот тип генетического кода, который был общим для
них самих и для Земли, предполагал бесконечное развитие разумного начала,
но только при одном важном условии: если люди не совершат преступлений
перед будущим. Сломанная ветка или убитая бабочка - ничто или почти ничто
(тоже преступление, хотя и маленькое, но это преступление не перед
завтрашним, а перед сегодняшним днем). А выпитая чугунными глотками
заводов река не только исчезает из будущего, но становится началом цепочки
необратимых изменений. И океан - колыбель жизни, и суша - зеленое
раздолье, вышитый подол цветистого весеннего наряда планеты,
неприкосновенны. И все же их коснулись руки, не ведающие, что можно и что
нет. Как быть?
- Я думала об этом, - сказала Вэлта, - даже для нас задача непростая...
И знаешь, какой есть выход? Он похож на сказку. - Она задумалась, словно
пытаясь что-то припомнить. - Да, это сказка из фонда Корабля. О царевиче и
сером волке, о живой и мертвой воде. Быть может, ты читал...
- Мне посчастливилось найти эту сказку и много других. Именно я передал