"Владимир Иванович Щербаков. Отступление" - читать интересную книгу автора

прут. Это был первый вопрос, быть может, очень простой, который должен был
послужить началом диалога. Ведь именно умение задавать природе вопросы
служит основой всякого познания.
Насекомые по-прежнему, как бы не обращая внимания на происшедшие
перемены, взлетали и садились на площадку, но заметна уже была и разница:
перед тем как умчаться к дюнам, они кружили над норками дольше, чем раньше.
Но вот они возвращались, исчезали в песке, снова появлялись, поднимались в
воздух - и опять, как и раньше, только один-два круга над своей "базой", ни
витка больше. Стало ясно, что горка и прутик сбили их с толку и они изучали
местность, прежде чем отправиться в путь. Изучив же, перестали реагировать
на изменения в обстановке, которые стали для них обычными, привычными.
Колосов разровнял горку и убрал прутик. Как и следовало ожидать, осы при
первом вылете долго кружили над площадкой. Они снова были озадачены
случившимся. До сих пор, до второго опыта с горкой и прутиком, они вели
себя совсем как земные осы филантусы. Быть может, окажись здесь не Колосов,
а другой человек, выводы были бы готовы: да, обычные осы. Но Колосов,
повинуясь какому-то непонятному импульсу, продолжил работу. Фасеточные
глаза насекомых реагируют на разные ориентиры и воспринимают положение их с
точностью, порой доступной лишь приборам.
Как же они запоминают приметы своего жилища? Для ответа на этот вопрос
нужны были другие, более тонкие наблюдения, и Колосов решил не выпускать из
поля зрения двух-трех ос. Он расчистил площадку у выбранных норок, убрав
все камешки, прутики, травинки, которые могли бы служить ориентирами. И вот
появилась первая оса, таща добычу - гусеницу или многоножку, пойманную в
кустарниковых "джунглях". До того момента, пока ее отделяли от норки
два-три метра, все шло как обычно. Но вот она остановилась, зависла в
воздухе и вдруг стала метаться, так что за полетом ее трудно было уследить.
Еще раз зависнув, уже в полуметре над землей, она стала описывать круги,
потом устало опустилась на песок, недалеко от своего жилища, так и не
обнаружив его.
Вторая оса вернулась минутой позже и стала медленно снижаться, но и в
ее поведении произошла разительная перемена: она приостановилась, метнулась
в одну сторону, потом в другую, описала широкую дугу и наконец зависла в
воздухе. Она тоже не нашла ни одного знакомого ориентира. Вот она
опустилась недалеко от гнезда, снова поднялась и, летая всего в нескольких
сантиметрах от поверхности, стала как бы методично изучать местность,
вскоре она буквально наткнулась на гнездо и скрылась в нем.
Первая оса тем временем предприняла поиски жилища, ползая по
расширяющейся спирали и волоча за собой свою нелегкую ношу. На пятом витке
она наткнулась на вход в норку.
Третья оса нашла норку быстрее всех, словно ей каким-то неведомым
образом передали опыт ее предшественниц. Теперь Колосов был внимателен, как
никогда. Ведь нужно заметить момент отлета! Все три осы показались почти
одновременно, поднялись на высоту около метра и стали кружить над площадкой
(и круги все расширялись, пока спираль не развернулась в прямую, уводящую
их к месту охоты). Колосов подсчитал, что они восемь раз облетели площадку,
запоминая новые ориентиры.
К концу следующего дня, не дожидаясь неизбежной встречи дома, он
связался с Гариным, который брал пробы грунта неподалеку.
- Попробуйте приучить ос к искусственным ориентирам, - посоветовал