"Владимир Иванович Щербаков. Рождение ласточки" - читать интересную книгу автора

не нужен вовсе, концами крыльев они касались воды, когда ловили рыбу, и
снова взмывали вверх, где-то там, в выси подоблачной, собираясь в большие
стаи. Полет их был красив и легок, и вряд ли можно считать случайностью,
что самый большой и самый маленький птеродактиль по размерам вполне
соответствовали соколу и ласточке. Соколу, позже созданному Кринглеем, и
ласточке Агниса...
Кринглей выпустил стрелу, целясь в круглый валун, наполовину
засыпанный песком. Камень раскололся на три части, стрела ушла в землю.
Агнис растянулся у берега и, набирая полные пригоршни песку, сыпал его на
грудь, на шею, и казалось, эти теплые струм, составленные из мириад
песчинок, нашептывали ему о далеком и давнем...
Давным-давно, рассказывали книги предков, от полюса до полюса
произрастали на суше диковинные растения, а в морях так много водилось
рыбы, что лагуны сверкали под солнцем, как расплавленный металл. Под сводом
небесным, передают легенды, под облаками и выше их рассекали воздух крылья
разных тварей, поднявшихся в выси просторные потому, что тесно стало от
зверья в рощах и низинах. Такова была планета предков, породившая тысячи
правдивых сказаний об океанских гигантах, что гнались за кораблями и
поспевали, о лютости зверей лесных, о стаях их несметных, рыскавших денно и
нощно в поисках корма, о трелях певчих птиц, чьи райские голоса
завораживали и странника, и чудище лесное. Много воды утекло с тех пор,
много раз менялся лик планеты, подвергавшейся переустройству, но легенды не
умерли. Да и как умереть, когда в глыбы песчаника вмурованы древние кости,
порой вместе с наконечниками копий или тяжелыми стволами ружей, когда на
откосе открывается вдруг скелет гиганта, пойманного в свое время в глубокую
и хитроумную ловушку.
Много-много позже на планете возникли заповедники, куда понавезли
живых редкостей с других, весьма отдаленных планет. Но конечно, та, другая
и далекая жизнь не могла бы процветать в новых условиях, вне заповедников:
была она странной и прихотливой.
Никто не собирался копировать ее, это была ступенька, с которой надо
было шагнуть на следующую, потом еще на одну. Трудно еще было представить
себе в полный рост это новое, что возникало сейчас, сегодня. А о далеком
грядущем можно было лишь мечтать.
Около полуночи Кринглей поставил непроницаемый экран, шатер, сквозь
который просвечивала звездная пыль. Агнис развел костер и приготовил ужин.
Из тьмы, трепеща слюдяными крыльями, вырвалась на свет костра гигантская
стрекоза меганевра, уселась на внешней оболочке шатра, и в глазах ее
долго-долго полыхало отраженное пламя.


Сокол Кринглея

Немного времени прошло, и Кринглей пожаловал в гости к Агнису
продолжить разговор, начатый в заповеднике, - о замечательных созданиях,
единственной опорой которых будет воздух во всех его состояниях: и влажный
воздух после гроз, и клубы белые туманов, и в ясную даль простирающиеся
воздушные пустыни, где царствует луч света. Нет ласточки без сокола, и о
других птицах пора было поговорить. Касаясь пальцами .наэлектризованного
полотна, вели они долгую беседу, и линии чертежей соединялись друг с