"Лао Шэ. У храма Великой скорби" - читать интересную книгу автора

комната превратилась в ад. Крови не было - понимаешь, о чем я? Комната
новобрачных без крови - сущий ад! Конечно, это устаревшие взгляды, но я
женился по старинке, так что и чувства мои были старомодны. Она призналась
мне во всем, умоляла простить ее. Говорят, красота может кого угодно
растрогать. Но тогда сердце мое было тверже стали - я решил, что ни за что
не стану рогатым. Чем сильнее она плакала, тем больше я свирепел; сказать по
правде, мучить ее доставляло мне удовольствие. Наконец, когда слова и слезы
иссякли, она сказала напоследок: "Возьми кровь моего сердца, - она обнажила
грудь, - убей меня, ты имеешь на это право. Пусть я умру. Я не. в обиде!"
Это был конец - сам Хуан смеялся надо мной с порога брачной комнаты. Я
остолбенел. На другой день я ушел, стал бродягой, хотя у меня был дом.
Бросил там женщину и этого окровавленного призрака. Но я не смог убить себя.
Он преследовал меня повсюду, отнял все мои радости. Я не мог допустить,
чтобы он лишил меня и жизни.
- Дин, по-моему, ты все же нездоров. Ведь ты убил его тогда
неумышленно, все вышло потому, что мы замешкались. Отвези мы его в больницу
сразу, он, конечно, остался бы жив. - Я говорил все это потому, что
совершенно точно знал - скажи я, что наставник Хуан был прекрасным человеком
и не стал бы никого проклинать после смерти, Дин вышел бы из себя.
- Верно. Конечно, я не по злобе, но все дело в том, что он прикинулся
добреньким, вроде бы простил меня, а на самом деле наслал на меня страшное
проклятие. А то разве пошел бы он в этот зал говорить такое, глядя в глаза
смерти? Ну ладно, я тебе еще расскажу. Став бездомным, я мог уехать, куда
мне вздумается. Объехал не меньше дюжины провинций. Под конец вступил в
Гуандуне в революционную армию. Когда с боями пришли в Нанкин, я уже
командовал полком. И наверняка дослужился бы до командира корпуса. Но
началась чистка партии, и мне снова не повезло. Случилось так, что один мой
друг по фамилии Ван оказался с левым уклоном. По должности он стоял
значительно выше меня. И если бы мне удалось спихнуть Вана, я занял бы его
место. Навредить ему было проще простого - у меня на него было полно
материала, но я все тянул. Больше года мы вместе смотрели смерти в глаза,
даже в госпитале два раза вместе валялись. Но не мог же я упустить такой
случай. Тут и смелому нужно время, чтобы решиться, а я особым героем не был,
так что искал путь попроще. Подобрал одного человека и послал к Вану
передать, что над ним нависла серьезная опасность и ему лучше всего
скрыться, а дела передать мне - я, дескать, обо всем позабочусь. Он не
послушал. Я вышел из себя, решил действовать. И вот как раз когда я
обмозговал это дельце, этот бесстрашный черт заявился прямо ко мне. Совсем
один. Бывают такие типы: пыжатся до самой смерти, будто жизнь им нипочем, а
смерть - самое милое дело, шуточка... Тот парень как раз из таких был, все
со мной хи-хи да ха-ха. Мудрить я не стал - все равно он был в моих руках.
Поглаживая кобуру, я ему все прямо сказал. А он выслушал и засмеялся мне в
лицо: "Если хочешь меня убить - валяй. Я не в обиде!" Разве сам он мог такое
сказать? Попасть в самую точку? Я знаю, я точно знаю, что всякий раз, когда
успех уже у меня в руках, "он" приходит, чтобы покарать меня, лживый призрак
с улыбкой на устах, придумавший дьявольский способ уничтожить человека. Я и
руки поднять не мог, не то что вытащить пистолет и застрелить Вана. И он,
смеясь, ушел. Что хорошего мог я после этого ожидать? Он был выше меня по
службе. Идти доносить? Пожалуй, поздно. Он ведь тоже не стал бы сидеть сложа
руки. И мне пришлось бежать. Теперь все пешки, бывшие под моим началом,