"Роберт Шекли. Четыре стихии" - читать интересную книгу автора

слияние. Мы будем действовать как единое целое. И я,
наконец, стану полноценным человеком.
- Да ты даже не представляешь себе, что такое эти
Кромптоны! - воскликнул доктор. - Ты думаешь, что это ты
неполноценный? Да ты вершина этой кучи хлама!
- Мне все равно, что они собой представляют, - сказал
Кромптон. - Они часть меня. Пожалуйста, адреса и имена.
Устало покачав головой, доктор написал записку и протянул
ее Кромптону.
- Элистер, нечего рассчитывать на успех. Прошу тебя,
подумай хорошенько...
- Спасибо, доктор Берренгер, - коротко поклонившись,
сказал Кромптон и вышел.
Стоило Кромптону очутиться за порогом кабинета, как вся
его самонадеянность словно растаяла. Он не посмел
признаться доктору Берренгеру в своих сомнениях, не то
добрый старик непременно отговорил бы Элистера от
Реинтеграции. Но теперь, когда адреса и имена лежали у него
в кармане и вся ответственность легла на его плечи, Элистера
захлестнула тревога. Он лишь дрожал с головы до ног. Он
справился с приступом, но ненадолго, лишь до тех пор, пока
на такси не добрался до своей комнаты, а там сразу же
бросился на кровать.
В течение часа, ухватившись за спинку кровати, как
утопающий за соломинку, он корчился в мучительных судорогах.
Потом приступ прошел. Он сумел унять дрожь в пальцах
настолько, чтобы вытащить из кармана и рассмотреть записку,
которую вручил ему доктор.
Первым в записке стояло имя Эдгара Лумиса из Элдерберга
на Марсе. Вторым - имя Дэна Стэка, Восточные Болота, на
Венере. Больше в записке ничего не было.
Что собой представляли эти самостоятельно существующие
компоненты его, Кромптона, личности? Какие характеры, какие
формы приняли его отторгнутые сегменты?
В записке об этом не было сказано ни слова. Ему самому
предстояло поехать и все выяснить.
Кромптон разложил пасьянс и прикинул, чем он рискует.
Его прежний, еще не расщепленный рассудок был явно одержим
манией убийства. Предположим, слияние состоится, изменится
ли что-нибудь к лучшему? Имеет ли он право выпускать в мир
это, по всей вероятности, чудовище? Благоразумно ли
предпринимать шаги, которые могут привести его к
умопомешательству, кататонии, смерти?
До поздней ночи думал об этом Кромптон. Наконец
врожденная осторожность взяла верх. Он аккуратно сложил
записку, спрятал ее в ящик стола. Как бы ни хотел он
Реинтеграции и целостности, риск был слишком велик, и он
предпочел свое теперешнее состояние сумасшествию.
На следующий день он нашел себе место клерка в одной
старой респектабельной фирме.