"Роберт Шекли. Семь молочных рек с кисельными берегами" - читать интересную книгу автора

день и даже не каждый год - места, где природа, так сказать, хватает вас за
шиворот и не отпускает, где существует волшебное равновесие между
интродуцированной флорой и различными физическими константами острова.
Создание подобных уголков редко окупается и обычно происходит совершенно
случайно.
С Лу я тоже познакомился на Грин-Айленде, где он изучал психоживопись и
каждый вечер напивался, делая это весьма изящно и не вызывая ни у кого
отвращения. Да, тем летом мы недурно развлекались! Но это было тогда, а сейчас
- это сейчас. Сейчас мне приходилось иметь дело с Фокисом, и я не мог не
думать о том, как у меня там пойдут дела.
Принять решение и отправиться на Фокис - дело само по себе нелегкое.
Причины моего появления здесь, которые казались мне столь существенными, когда
я покидал Землю, начинали мне казаться теперь по меньшей мере легковесными, а
в действительности - совсем необоснованными. Правда, у меня была
машинка-чепушинка ГЛИННИСА, по всей видимости, обладавшая собственным разумом.
Мне приходилось считаться вот с чем: я сделал ошибку и вошел сюда через не
ту дверь. Если б я выбрал правильную (а я не знаю, какая из них какая), то
сейчас не тащился бы в темноте по сети коридоров, соединяющих отдельные
сценические площадки, следуя за тонкой желтой светящейся полоской, уходящей в
бесконечность этой непроницаемой тьмы. К тому же за моей спиной висел
тяжеленный рюкзак, и я до сих пор не имел возможности хоть немного изменить
положение, которое он занял. Я размышлял об этих обстоятельствах, когда вдруг
раздался звон хрустальных колокольчиков - автоматический сигнал, вызванный
моим приближением, предупреждавший, что меня ждет какой-то новый разворот
судьбы. Фокисяне здорово поднаторели в таких делах и заранее предупреждают о
готовящемся изменении ситуации, однако умалчивают, что именно вас ожидает.
- Как ты думаешь, что это будет? - спросил я Лу.
Ответа не было. Я огляделся, сделав разворот в 360 градусов. От Лу - ни
слова. Перерывы в работе интерпроекционного луча весьма часты, так что я не
волновался, хотя данный перерыв произошел в очень неудобное для меня время.
Продвигаясь вперед, я заметил, что желтая полоска начинает выписывать
загогулины и что ее пересекают красные и зеленые черточки. Это было то, что
фокианцы несколько претенциозно именуют зоной взаимонепонимания.
Что ж, чего-то в этом роде я и ожидал, а потому продолжал идти вперед,
демонстрируя (по крайней мере внешне) уверенность в себе. И шел до тех пор,
пока не появился свет и я не оказался на новой площадке.
Она ровным счетом ничего в моей памяти не пробудила. Как оказалось, я
попал в маленькую темноватую комнату, каменные стены которой были грубо
оштукатурены, а потолок нависал над самой головой. У одной из стен стояла
простая деревянная кровать. Еще там имели место стол и стул. За перегородкой,
высотой по пояс, я увидел мужика в красно-синем мундире, похожем на солдатскую
форму, который держал в руках что-то вроде старинного мушкета. Волосы у него
были черные, собранные в небольшой "конский хвост". Мужик курил глиняную
трубку, которую он отложил в сторону, как только увидел меня.
- Доброе утро, гражданин, - сказал он. - Рад, что вы наконец проснулись.
Завтрак вон там - на тарелке под салфеткой, что на маленьком столике. А рядом
с ней Библия для ваших утренних молитвенных упражнений. Следователь скоро
придет, чтоб продолжить допрос. Я обязан сообщить вам об этом, дабы дать вам
основные ориентиры и чтоб вы не жаловались, будто что-то было пропущено, когда
придет время суда. Дальнейшие рассуждения мне строго запрещены. Поэтому, если