"Роберт Шекли. Бесконечный вестерн" - читать интересную книгу автора

конечно, нет: в Вестерне его и не бывает. В любой ситуации мы сумеем
сымпровизировать, - мы, актеры комедии дель арте Старого Запада. Консуэла
совершенно этого не понимает. Она слышала о "контрактах на убийство", а
контракт "без убийств" - это для нее нечто совсем уж новенькое.
Вот мы и приехали. Машина останавливается перед низким, некрашеным
строением из сосновых досок. Все, что по сию сторону от поста, - это
Америка двадцать первого века во всем блеске ее безотходного производства
и утилизации вторсырья. По ту сторону строения раскинулся миллион акров
прерий, гор, пустынь с тысячами скрытых камер и микрофонов - то, что и
составляет Съемочную Площадку Бесконечного Вестерна.
Я уже одет, как полагается по роли: синие джинсы, рубашка в
бело-синюю клетку, ботинки, котелок дерби, куртка из сыромятной кожи.
Сбоку - револьвер весом три с четвертью фунта. По ту сторону строения, у
коновязи, меня ожидает лошадь, все мое снаряжение уже упаковано в
аккуратный вьюк из походного одеяла, притороченный к седлу. Помощник
режиссера осматривает меня и находит, что все в порядке: на мне нет ни
наручных часов, ни прочих анахронизмов, которые бросились бы в глаза
скрытым камерам.
- Отлично, мистер Уошберн, - говорит он. - Можете отправляться в
любой момент, как только будете готовы.
Симмс в последний раз массирует мне спину, - мне, его надежде, его
герою дня. Он возбужденно пританцовывает на цыпочках, он завидует мне,
мечтает, чтобы это не я, а он сам ехал по пустыне - высокий неспешный
человек с ленивыми манерами и молниеносной смертью, таящейся у правой
руки. Впрочем, куда Симмсу: он низенького роста, толстый, уже почти совсем
лысый. На роль он, конечно, не годится, вот ему и приходится жить чужой
жизнью.
Я олицетворяю зрелость Симмса, мы вместе бессчетное число раз
пробирались опасной тропой, наш верный "сорок четвертый" очистил округу от
всех врагов, и мы взяли в свои руки высшую власть, - мы - это самый
лучший, никем не превзойденный стрелок на всем Диком Западе, абсолютный
чемпион по скоростному выхватыванию револьвера, человек, который наконец
отошел от дел, когда все враги были либо мертвы, либо не смели поднять
головы...
Бедный Симмс, он всегда хотел, чтобы мы сыграли эту последнюю великую
сцену - финальный грозный проход по какой-нибудь пыльной Главной улице.
Он хотел, чтобы мы, неотразимые, шли, высоко подняв голову, расправив
плечи, - не за деньги, ибо заработали уже больше чем достаточно, а только
ради славы, чтобы сошли со Сцены в сверкании револьверных вспышек, в
наилучшей нашей форме, на вершине успеха. Я и сам мечтал об этом, но враги
стали осторожнее, и последний год в Вестерне был для Уошберна совсем уже
посмешищем: он разъезжал на лошади, зорко посматривая, что бы такое
предпринять (шестизарядка всегда наготове!), однако не находилось никого,
кто захотел бы испытать на нем свою реакцию. И взять даже нынешнюю
эпизодическую роль... - для Симмса это издевательство над самими нашими
устоями. Полагаю, что для меня это не меньшее оскорбление. (Трудно
представить, где начинаюсь я и где кончается Симмс; трудно отделить то,
чего хочу я, от того, чего желает Симмс, и уж вовсе невозможно без страха
смотреть в лица фактам: нашим звездным годам в Вестерне приходит конец.)
Симмс правой рукой трясет мою кисть, левой крепко сдавливает мне