"К.Шефер. В неверном свете " - читать интересную книгу автора

Он едва не захихикал, так его восхитила бессмыслица собственных слов.
Штерн, с трудом справлявшийся с волнением, высадил шефа на площади
Мёнххофплац. Как всегда, Тойер забыл его поблагодарить.
Он жил над сберегательной кассой на углу Брюккенштрассе, под крышей,
чуть-чуть проще, чем требовалось для того, чтобы быть причисленным к
состоятельным жителям района Нойенгейм. Но хозяин дома переехал в Кассель и
явно не нуждался ни в человеческих контактах с жильцом, ни в слишком высокой
плате, а вид на столетние дома из красного песчаника, их мансарды и камины
был для Тойера главным украшением квартиры, от которого он не хотел
отказываться.
Суета и нелепицы службы улетели прочь. Он купил длинный французский
батон, пфальцскую ливерную колбасу и бутылку "Дорнфельдского" у виноторговца
напротив. Потом затопал наверх по бесчисленным ступенькам, служившим для
него оправданием, чтобы не заниматься спортом. Поднялся в маленькую
двухкомнатную квартиру, плюхнулся в старое кресло и стал думать об умершей
жене. Делал он это часто и почти машинально; теперь к этому добавились мысли
о стычке с Зельтманном. Сколько лет было бы ей сейчас? Он начал считать и
бросил; тут же всплыли в памяти его школьные тетради по математике с жирными
неудами. Всю жизнь он испытывал отвращение к письменным калькуляциям
торгашей.
Впереди был длинный вечер. Масса времени на то, чтобы позвонить
взрослым детям, но их у него не было, или справиться у братьев и сестер, что
показали анализы опухоли груди или простаты - но ни братьев, ни сестер тоже
не было. Было несколько кузенов и кузин, где-то в Пфальце и Саарской
области, но те были так же продавлены семейной жизнью, как он одиночеством.
Да он и не знал ни одного телефонного номера родственников.
Оставалась - причем он вспомнил про нее лишь теперь - его приятельница.
Тойер вздохнул и сделал глоток вина прямо из горлышка. Он позвонит ей утром.
С некоторых пор их отношения не ладятся. Как же провести этот вечер? Ему
ничего не приходило в голову.

Штерн на следующее утро в одиночестве удерживал позиции в кабинете.
Остальные совершили набег на кабинет коллеги Шерера из ночной смены. Тойер,
широко расставив ноги, остался в дверях. Лейдиг, напротив, охотно уселся на
предложенный стул, а Хафнер пристроился прямо на краешке стола, за которым
сидела их усталая жертва.
- У нас почти нет ничего нового, вам и так все известно. - Шерер изо
всех сил старался говорить ровным тоном. - У меня закончился рабочий день,
верней, рабочая ночь. У моего сына ветрянка, жена всю ночь глаз не сомкнула.
Честно признаться, я и сам нездоров, у меня гайморит. Говорю я вам, у меня
голова раскалывается.
Хафнер сочувственно кивнул и посоветовал принимать свое испытанное
средство - глинтвейн и чтобы побольше в нем было вишневой наливки.
Одновременно он принялся ощипывать последние зеленые листочки на чахлом
комнатном цветке.
- Я тоже ничего не могу поделать, - продолжал сетовать Шерер. -
Зельтманн сказал, что прокурорша хочет пока что подождать. Все, что пришло
от патологов, сразу было подшито к делу. А это у меня просто новая папка.
Оставь в покое цветок, Хафнер, он тут ни при чем.
Лейдиг положил ногу на ногу и снял с галстука пару пушинок.