"К.Шефер. В неверном свете " - читать интересную книгу автора

напряженному плечу.
- Значит, больше вам ничего о нем не известно? - Тойер снова стал
нормальным и даже вспомнил о своей придуманной стране, где живут только
медведи. (Он переносился туда мыслями всякий раз, когда его одолевала
тоска.) Мишки выпускали там газету, в которой были лишь крупные буквы, да
картинки лосося и ульев. - Так вы больше ничего о нем не знаете? - повторил
он.
Лейдиг взглянул на него почти с отчаяньем.
- Вы уже ответили, да я прослушал, - вздохнул Тойер. - Повторите для
меня еще раз. Извините.
Его подчиненный попытался говорить ровным тоном, но было заметно, что
он нервничает.
- Да, как я уже говорил... Я часто захожу в "Круассан", что на
Хоймаркт. Вероятно, там я его и видел. Когда в начале Главной улицы еще
стоял магазинчик Нанца. Возможно, это было и там. Не знаю. Таких людей
встречаешь повсюду и нигде конкретно. Вот вы, шеф, когда вы в первый раз
услышали про Гельмута Коля? Не помните? Ну и я тоже не помню.
- Обманщик, жулик, жирный мешок с дерьмом! - Хафнер неожиданно сошел с
катушек. В его районе Пфаффенгрунд всегда голосовали за социалистов или за
республиканцев и никогда не голосовали за "Черных" ["Черные" - христианские
демократы].
Тойер невольно рассмеялся.

Путаница трамвайных проводов висела в сыром воздухе, словно узловатая
штриховка. Маленькая Бабетта уже не всхлипывала, но в школу шла понуро.
Ильдирим смотрела ей вслед из окна, и ее маленькая подружка казалась ей
раскрашенной от руки фигуркой из черно-белого фильма.
На фоне одиночества девочки она подумала и о себе. После того как
лучшая подруга вышла замуж и переехала с мужем в Гамбург, Ильдирим иногда
готова была разговаривать с порхавшими в доме мотыльками. Одноклассники
рассеялись по всем частям страны, а с теми немногими, которые еще
оставались, она давно уже не поддерживала отношений, увлеченная амбициозным
стремлением сделать карьеру. Так что у нее осталась парочка школьных подруг,
да и те уже давно обретались в надежной семейной гавани. И никаких
интересных мужчин поблизости.
Ильдирим жила на Берггеймерштрассе, почти на уровне улицы Черныринг,
всего в километре, если мерить по прямой, от Старого города, но вместе с тем
на другой планете. Этот участок улицы застроили домами, а район Берггейм
бесстыдно назвали "новым центром Гейдельберга". Но это был уже другой город,
что-то вроде Мангейма. Знала ли она вообще другие города? За окном мчались
автомобили, ведь, если выжимать полный газ, можно сразу проскакивать
несколько светофоров и быстрей выехать на автостраду, к чему, как известно,
стремится каждый водитель.
Она снова опустила гардину и взглянула на часы. Ей пора идти.
Ильдирим решила, что в джинсовой куртке сейчас слишком холодно. Потом
все-таки надела ее. Сумка была собрана, как всегда, еще накануне вечером.
На лестнице не горел свет. Нижняя половина стен была покрашена зеленой
латексной краской; при сумрачном свете дождливого дня она казалась почти
черной. Дом был построен в тридцатые годы и после этого непрерывно
эксплуатировался, и стоял он не среди гейдельбергских красот, а почти на