"К.Шефер. В неверном свете " - читать интересную книгу авторафинансовое ведомство. Здесь всякий житель Гейдельберга мог развестись,
обанкротиться и попасть за решетку, не замочив ног. В принципе, Ильдирим нравилась ее работа, но не эти здания и не всякая чушь, которой приходилось ежедневно заниматься. - Доброе утро, фрау доктор. - Привратник поклонился ей с преувеличенной вежливостью. - Доброе утро, господин Гартман, - ответила Ильдирим. - Только я пока еще не доктор. - Для меня вы все доктора, - последовал подобострастный ответ. - Даже вы. Связь номер один, звонок от начальства. Тойер набрал в грудь воздуха и снял трубку. Не прошло и тридцати минут, как Штерн отдал "собачье письмо" в типографию. Гаупткомиссар в ярости переключил телефон на громкий звук. - Тойер. - Зельтманн. Разрешите пожелать вам чудесного и доброго утра, мой дорогой господин Тойер. Впрочем, я взглянул на часы - скоро можно пожелать и приятного аппетита. Итак, приятного аппетита, господин Тойер. Мы говорим приватно? Без этого отвратительного динамика? - Естественно, - солгал комиссар. - Только вы и я. Почти романтично. - Романтично, это вы точно приметили! Ах, милый Тойер, вчера вечером я гулял с женой в Старом городе, это к слову о романтике. И знаете, что я подумал? Господи, этому Гейдельбергу ничего не страшно, даже затянувшийся дождь. Ничто не в силах его испортить... Тойер старался изо всех сил не задремать и не улететь мыслями в свою - Итак, я тут прочел вашу листовку, посвященную безобразиям с собаками в Хандшусгейме. Мой любезный, по существующим правилам бумаги сначала должны попадать на мой стол, так сказать, в пасть ко льву. Служебный порядок, вы понимаете. Но ладно, не будем об этом вспоминать! Нашлись коллеги, которые исправили эту маленькую небрежность. И слава богу, скажу я вам... Тойер мысленно перебрал свою картотеку говнюков. Кто мог на них настучать? Получился внушительный список подозреваемых. - ...но уважение! Я позволил себе внести пару небольших изменений, а в остальном бумага свидетельствует о том, что ваша группа вполне подходит для этого дела. Для каждой кастрюльки своя крышечка, как говаривала моя бабушка. - Что за изменения? - спросил Тойер, полный нехороших предчувствий. - Ах, ничего особенного, практически ничего. Изменения - слишком громко сказано. Считайте меня редактором ваших трудов. Редакторская работа - это труд повивальной бабки в духовной области, не более того. Пускай порой бывает больно, но все направлено на общее благо. Автор - это рожающий гений, а его редактор - врач, принимающий роды. Мужской и женский принцип. Инь и Ян. - Определенно. - Тойер взглянул на свою группу и увидел, что у всех отразился в глазах его собственный страх. Он заставил себя сдержаться и не брякнуть: "Ну совсем как Толстяк и Коротышка" [Намек на популярный в 30-е годы комический кинодуэт клоунов Лорела и Харди], а только слегка фыркнул. - Я был сильно беременный, но теперь мне уже лучше. Зельтманн не удостоил внимания его шутовскую фразу. - Вы, конечно, просто не продумали вопрос до конца, призвав присылать |
|
|