"Карло Шефер. Немой свидетель" - читать интересную книгу автора

Но самое главное - невозможно было смотреть на замок: у каждого
истинного гейдельбержца от романтического спазма перехватывало дыхание.
Жалко, что город и его окрестности нельзя превратить зимой в огромную сцену
альпийского размаха: жители ездили бы на работу на оленьих упряжках, а сама
работа заключалась бы в вытачивании на деревообрабатывающих станках фигурок
Мадонны да выпечке сладких пряников.
Старший гаупткомиссар Иоганнес Тойер внезапно устыдился своих сусальных
мыслей и, сделав усилие, выбросил их из головы - могучий сыщик это умел. Он
стоял на кухне и смотрел на задний двор. Голые ветки клена мотались на
ветру. Освещенные окна соседних домов пробуждали ассоциации с
рождественскими каникулами. Как в детстве... Жизнь снова набирала обороты.
Вероятно, все дело в его запоздалом превращении в семейного человека: у
него появились спутница жизни Бахар Ильдирим и приемная дочь Бабетта. Прежде
все праздники - рождественские и прочие - казались ему просто
потребительскими оргиями, от которых он, слава богу, мог оставаться в
стороне. Теперь же ему волей-неволей приходилось в них участвовать, пытаясь
сохранять выдержку и достоинство в этом круговороте.
Вот и в ближайшие часы ожидалась очередная семейная тусовка. Впрочем,
может, его, скажем так, социальное рвение несколько преувеличено?
Ведь сегодня его странное семейство устраивает новогодний пир для его
не менее странных подчиненных - "группы Тойера".
В настоящее время гаупткомиссар, пожалуй, удовлетворял всем требованиям
буржуазного домашнего уюта, насколько он в нем разбирался. Прежде всего,
проявляя поистине рыцарское терпение, хотя иногда еле сдерживался. А злиться
было на что. Интенсивно созревавшая Бабетта не только ужасно вредничала и
дулась на своих "стариков", но еще и заболела - хрипела и кашляла. Все
домашние средства - как немецкие, так и турецкие - она, естественно,
отвергала.
Во-вторых, картофельный салат, за приготовление которого сыщик
великодушно взялся, получился отвратительным на вкус, хотя он щедрой рукой
сдобрил блюдо половиной бутылочки "Магги".
В-третьих, его подружка неловко повернулась, засовывая в духовку свиной
окорок, и теперь больше походила на звонаря из Нотр-Дам, чем на "резковатую
и аппетитную сотрудницу прокуратуры с привлекательным миграционным
прошлым" - такая причудливая характеристика принадлежала комиссару Лейдигу,
самому образованному в "группе Тойера". Старший гаупткомиссар попытался
вспомнить, по какому поводу прозвучало это высказывание, и задумался,
перебирая в памяти события минувшего года. К умиротворенному настроению тут
же примешалась печаль о погибшем коллеге Вернере Штерне. В смятении чувств
он глотнул "Магги" и, содрогнувшись от отвращения, очнулся.
Взглянул на часы над кухонной дверью: без двадцати пять. Синева за
окнами сгущалась. Ребята приглашены на половину шестого, слишком рано -
Ильдирим уже его отругала. Лучше раньше, чем позже, некстати подумал он и
еще раз снял пробу с картофельного салата. Невкусно. Абсолютно никакого
вкуса.

Полицейский Дитер Зенф больше всего любил сидеть в одиночестве в
сумерках и наблюдать, как угасает день. Вот и теперь он вслушивался в шум,
проникавший сквозь закрытые окна с немногочисленных транспортных артерий его
"спального района" в южном Гейдельберге. Что там - выстрелы? Нет, конечно же