"Вадим Шефнер. Круглая тайна" - читать интересную книгу автора

грустинкой музыку Баха, Римского-Корсакова и др. выдающихся композиторов.
С босоногого детства у меня наличествовало два хобби: музыка и возврат
находок. Я любил вручать людям утерянные ими монеты, предметы и
пищепродукты...

Очерк занял одиннадцать страниц от руки. "Значит, на машинке получится
страниц девять, как раз на подвал. На днях приобрету машинку, благо деньги
есть. Но хорошо бы сегодня же материал перепечатать..." - Юрий шутливо
обратился к шару:
- Хоть бы ты, Константин, мне помог. А то висишь тут в воздухе без
дела.
Константин мигнул лиловатым светом. Из шара выдвинулось два витых
отростка и несколько штырей. Они опустились на стол, стали расти,
переплетаться, образуя сложную рабочую систему. Через четырнадцать секунд
один из отростков уже держал в темных пластинчатых зажимах страницу
рукописи. По строчкам, считывая текст, скользил тонкий синеватый лучик. По
чистому листу, зажатому в комплекс каких-то реек и пружинок, беззвучно
двигался маленький цилиндр, оставляя за собой четкий машинописный текст.
Через три минуты сорок семь секунд рукопись была перепечатана в трех
экземплярах. Затем рабочая система начала расплываться, уменьшаться. Шар,
втянув в себя штыри и отростки, опять стал гладким. Анаконда тщательно
сверил свой текст с машинописным. Ни одной опечатки. В двух местах
Константин даже исправил описки. Эта способность шара к корректировке
неприятно поразила Юрия.


На следующее утро Анаконда поехал в редакцию. Увы, очерк был встречен
холодно. Савейков сказал:
- Много фальши и ложных красивостей. Не ладится у вас дело. И старик не
получился. Он теплый, но бледный. Попробуйте его охладить и оживить. Я там
кое-что подчеркнул.
Взяв исчирканную Савенковым рукопись, Юрий угрюмо побрел домой -
оживлять старика. Но как это сделать - он не знал. Он чувствовал, что
лучше написать не может. С горя пошел во Фрунзенский универмаг, купил себе
пару нейлоновых рубах, потом подумал, подумал и приобрел таллинский
подсвечник и фарфорового баяниста. Так как покупки были малогабаритные и
уместились в сумке, он решил на этот раз не брать такси, а ехать домой
троллейбусом. Народу в троллейбусе оказалось немного, и Юрию досталось
место у окна. Но не проехал он и двух остановок, как из рюкзака
послышалось жалобное мяуканье. "Что за черт! - удивился он. - Никакая
кошка попасть туда не могла. Это не иначе проделки Константина".
Между тем мяуканье становилось все громче и жалобнее.
- Безобразие какое! - сказала, обратясь к Юрию, женщина, сидящая через
проход. - Если завели кошку, то незачем ее мучить. Вы затиснули ее своими
покупками! Она задыхается в вашей сумке.
- Извините, гражданочка, никакой кошки у меня нет, - вежливо возразил
Анаконда.
- Мы глухие, что ли! Врет и не краснеет! - послышались возмущенные
голоса.
- Он украл где-то ценного кота, вот и прячет. Я по голосу слышу: это