"Вадим Шефнер. Сестра печали" - читать интересную книгу авторапросьбе. И вот мы поехали к нему в гости все втроем. Потом мы навещали его
поодиночке. Когда мы пришли все трое, гардеробщица вначале заартачилась и не хотела дать сразу три халата для посещения одного больного. И тогда Костя пошел к дежурному врачу. Пришел дежурный врач и коротко приказал гардеробщице выдать халаты всем троим. Он быстро и внимательно оглядел нас и ушел, ничего больше не сказав. А мы помогли друг другу напялить на себя белые халаты, и нас сразу охватило чувство необычности происходящего. - Значит, тяжелый, если так вот родню пускают,- сказала гардеробщица. - Он и не родня нам, - с какой-то непонятной обидой буркнул Володька. - У нас нет родни. И у него нет. Мы молча поднялись по широкой лестнице на второй этаж и пошли по коридору. Коридор тоже был очень широкий, чистый и почти безлюдный. Я ожидал, что здесь обязательно будет пахнуть лекарством, но нет, - лекарствами не пахло, и вообще больницей почти не пахло. Только от нагретых батарей слегка тянуло запахом масляной краски. Окна госпитальные были высоки, с полукружьями наверху. Стекла были чисты, свет морозного дня легко ложился на чуть блестящие серые стены, на коричневый линолеум пола. Мы вошли в одиннадцатую палату. Здесь стояло всего четыре койки, как у нас в комнате. На одной из коек, справа от двери, лежал Гришка. Я думал, что увижу его исхудалым, с лицом, искаженным от боли, но он был почти такой, как и раньше, до всего этого. В первую минуту я обрадовался, что Гришка такой, как всегда, но потом мне это показалось странным и даже испугало. - Аха, вот и пришли, - сказал он, увидев нас. - А я, видите, - Да ничего новенького, - бодро ответил Костя. - Вот только у Шкилета двойка по спецтехнологии набухает. Если не сдаст - снимут со стипендии, и придется нам его кормить. А жрет он - сам знаешь как! - Ну вот, - улыбнулся Гришка, - как я с поста капитана комнаты ушел, так Шкилет учиться перестал. Стыдно, Шкиля! Ведь мы четверо - самые старшие в группе. - А ты, Мымрик, совсем неплохо выглядишь, - произнес Володька, будто читая по книге. - Скоро ты опять капитаном будешь, а Синявого мы с этого поста сгоним. - Они, дураки, недовольны моими нововведениями, - слишком широко улыбаясь, заявил Костя, - и Чухна, и Шкилет - оба недовольны... А тебе больно, Мымрик? - Нет, теперь ничего. Колют все время. Уколы, понимаешь, Синявый... - Ну это уж такое дело - уколы, - вмешался я. - Это уж надо потерпеть. Терпи, Мымрик, атаманом будешь. Как всегда в трудные моменты жизни, мы в нашем этом разговоре звали друг друга по детдомовским кличкам, а не по именам, и Гришка охотно включился в эту игру. Но слишком уж обычен и естествен был его голос, слишком уж будничны интонации. Мне вдруг почудилось, что Гришка теперь много старше нас и знает то, чего мы не знаем. Мне стало казаться, что он подыгрывает нам, как ребятишкам, чтобы не огорчать вас, чтобы мы думали, будто все остается по-прежнему. - Нас, Мымрик, к тебе пускать не хотели, халатов сестричка не давала, |
|
|