"Вадим Сергеевич Шефнер. Ныне, вечно и никогда" - читать интересную книгу автора

в Петрограде начался голод, и няня Таля увезла его к себе в деревню,
Тверскую губернию. По воскресеньям она водила Вольку в соседнее село, в
Пятницкую церковь, чтобы он молился за отца. Теперь отец был уже не на
германской, а на гражданской войне, он был в Красной Армии.
В сельской церкви было бедно и уютно. Мягко пробивался свет в длинные
узкие окна, где стекла были лиловаты от старости. Вокруг церкви раскинулось
кладбище; прямо к церковным стенам примыкали каменные надгробия священников,
прочные склепы местных помещиков, а дальше шли деревянные кресты. Тихие
нищенки в черных платочках терпеливо стояли на паперти. Подавали им мало,
время было трудное. Волька совал им свернутые в трубку овсяные блины,
испеченные няней. Нищенки ласково усталыми голосами благодарили его. Перед
сном он читал "Отче наш" и "Богородицу", и няня крестила его ва сон
грядущий. Иногда, едва он засыпал, она будила его, тронув за плечо:
- И кто это учил тебя на животе спать! - выговаривала она мальчику. -
Сколько раз тебе говорю - грех на животе спать.
- Ты же сама знаешь, няня, меня так тетя Аня учила. Так тело хорошо
отдыхает.
- "Тело отдыхает", - передразнивала няня. - Разве можно на брюхе спать,
задницей к богу! Бог-то сверху все видит. Вот всыпет он тебе по первое число
альбо шкарлатину нашлет!
- Няня, так я ж под одеялом.
- Думаешь, бог сквозь одеяло не видит! Бог - он сквозь все видит, у
него глаз что у сокола. На правом боку спи, чтоб сердце к богу было
повернуто!..
Однажды ранней весной за Волькой приехала незнакомая молодая женщина и
увезла его к отцу. Это была Георгина.
- Грех-то какой, - всхлипывая, сказала ему на прощанье няня, -
полюбовницу за тобой прислал. Хорошо, что хоть верующая.
Война гражданская уже затухала, но еще с полгода Волька с Георгиной
ездили за полком, где служил отец, пока не обосновались в Старой Подисти.
Здесь отец слег, и все знали, что он долго не протянет. И не верили в то,
что он умрет, только Георгина и Водька. Они надеялись, что бог поможет.
У Георгины был свой, особый бог. Он не походил на чинного и неизвестно
где скрывающегося бога из кирки, не походил и на доброго, но очень далекого
бога из Андреевского собора и из няниной Пятницкой церкви. Бог Георгины
ощущался где-то близко; он стоял где-то наготове, как быстроходный
спасательный катер. В трудную минуту он придет на помощь. Надо только
верить. И Георгина верила, а с ней верил и Волька. Конечно, две
петроградские тетки и няня тоже верили в бога, но личного отношения к нему
не имели. Он был для них существом важным, но чужим. А в Георгине было
что-то таинственное, не простое. Она не походила на обычных людей, она,
казалось, имела какое-то прямое отношение к своему богу, которого называла
Спасителем. И этот бог Спаситель был самым главным богом, а под командой у
него были ангелы. Через них он знал все, что происходит на свете.
- Тетя Гина, а ангелы кто - мужчины или женщины? - спросил ее однажды
Волька.
- Какой странный вопрос, - улыбнулась она. - Ангелы - это просто
ангелы. Почему это тебя интересует?
- Так... А по-моему, ангелы - это женщины. Вот такие, как ты. Ты ведь
очень красивая. И глаза у тебя как василечки.