"Вадим Сергеевич Шефнер. Людская единица" - читать интересную книгу авторамолитву прошептал он, поднося хлеб к морде коня.
Но Яська, который так любил хлеб с сахарным песком, на этот раз не захотел его есть. Он понюхал Вольклно подношение и отрицательно покачал головой. Волька не выдержал, его всего затрясло, и он выбежал во двор. По пути он бросил отравленный хлеб в сточную канаву возле стены конюшни - и побежал дальше. Ему хотелось быть там, где никто его не увидит. Он прибежал на дальний двор, где всегда было безлюдно. По одну сторону двора тянулась глухая кирпичпая ограда, по другую - стена казарменной бани. В этом закоулке росло несколько берез, стояли штабеля дров и много было увядающей сорной травы и лопухов. Волька лег лицом в траву между старыми осклизлыми поленницами, от которых пахло грибами, и начал плакать. Прежде он иногда плакал от злости, или от боли, или чтобы разжалобить старших, а теперь впервые в жизни он плакал сам от себя и сам для себя. И чем больше он плакал, тем легче ему становилось. Потом он встал, и со спины его слетело несколько желтых березовых листиков - они успели упасть на него, пока он лежал. Затем он утер слезы и пошел в лазарет. Фельдшер Дождевой недавно вернулся с толкучки. Он купил в этот день три книги: "50 блюд из картофеля. Вкусно, экономично, питательно", "Пол и характер" Отто Вейнингера и сборник стихов поэтессы Мирры Лохвицкой. Теперь он сидел на койке и раздумывал, с чего начинать. - Что с тобой такое? - спросил он, взглянув на Вольку. - Глаза красные, вид болезненный. Надо смерить температуру. Или ты, может быть, чего-нибудь натворил? Но врать он не привык. Не то чтобы ои был таким уж правдивым - просто жизнь его складывалась так, что врать ему не нужно было: ложь или правду он говорил, это не имело значения ни для него, ни для окружающих. Поэтому он всегда говорил правду - это проще. И теперь он рассказал Дождевому всю правду, Дождевой не удивился и не рассердился. Он удивлялся тому, что написано в книгах, а все остальное его не трогало. - А из какой банки ты взял? - спокойно спросил он. - Ну-ка идем, покажи. Они пришли в кладовушку, и Вольна показал ему эту банку. - Этим коня не отравишь, - сказал Дождевой. - Коня могло пронести после этого - и весь результат. И тут вообще ядов нет, я их уже неделю как по списку сдал. Когда они вернулись в свою комнатку, Дождевой сел на койку и достал из тумбочки большую бутылку, маленькую бутылку, большой стакан и маленький стаканчик. Затем он выпил и сказал Вольке: - Конь умнее тебя. Пока он жив, он хочет жить, и cоваться в это дело - грех. Ведь вот если человек при смерти, то все равно смерть торопить нельзя, хоть он и мучается. Потому что пока человек жив, он еще людcкая единица и у него есть надежда. А если он помер, тут он уже ноль и никакой надежды у него нет. Понял? В эту ночь Вольке ничего не снилось. И когда он проснулся, то не думал уже о Яське. Через день, в воскресенье, забежала в лазарет Ирка. - Ты сидишь здесь, ничего не знаешь, а на товарную станцию танки |
|
|