"Вадим Сергеевич Шефнер. Лесное чудо" - читать интересную книгу автора

Вадим Сергеевич Шефнер

ЛЕСНОЕ ЧУДО


В то лето мы поехали на дачу в Выселки - это километрах в сорока от
Ленинграда. Бабушка сказала, что дешевле ничего уже и быть не может, а в
пионерский лагерь отправлять нас не следует, там мы можем подпасть под
дурное влияние. Есть слух, что там всех повально записывают в кружок
безбожников и учат неподчинению родителям. И вот мать сняла комнату в
Выселках, и мы все лето прожили в этой деревеньке. Да это даже не деревенька
была, а просто разросшийся хутор. Стояло несколько избушек, разбросанных
довольно далеко одна от другой, и от них сбегали к речке полоски полей. А по
другую сторону деревни тянулась низина, поросшая ольшаником, и уж потом
местность повышалась и начинался; густой смешанный лес.
Мать работала и приезжать часто не могла. Мы с братом Володькой жили
здесь под присмотром бабушки.
Соседнюю комнату снимал жилец-зимогор Ерикей Константинович, человек
таинственный. Хозяйка, вдова-молочница Аннушка, со своей приемной дочкой
Эльвирой размещалась на лето в пристройке возле коровника. У Аннушки была
ингерманландская фамилия - певучая и красивая, но такая длинная, что мы с
Володькой целиком запомнить ее не могли, разделили на две части.
Володька, как старший, запомнил первую, более длинную часть, а я -
вторую, Аннушка была добрая, она поила нас молоком сверх договоренной нормы
и позволяла рвать в саду красную смородину - ешь, сколько в душу влезет. А
Эльвира была подвижная, быстрая, но неприступная; она на нас с Володькой и
внимания не обращала. Она была намного старше нас и уже готовилась к
конфирмации. Кроме того, Эльвира была красавицей.
Даже я, мальчишка, понимал это.
Когда она пробегала мимо меня, то все менялось, все вокруг становилось
по-другому. И даже когда она скрывалась из виду, свернув в свою пристройку,
все не сразу становилось по-прежнему. Но потом я сразу забывал о ней. Я не
был влюблен в нее, у меня были свои интересы.
Володьке же Эльвира нравилась. Она для него существовала не только
тогда, когда проходила мимо, но и тогда, когда он ее не видел, - например,
когда мы шлялись по ольшанику или загорали около речки. А если мы сидели
около избы па приступочке и Эльвира оказывалась рядом, то Володька вдруг
заводил со мною, будто с равным, умные разговоры, - ясно, что не для меня.
- Ты помнишь, как в прошлом году во время наводнения быстро прибывала
вода у нас на Васильевском острове, - проникновенно и излишне громко говорил
ои мне, - я был буквально потрясен этим страшным зрелищем природы и невольно
шептал про себя бессмертные строки Пушкина...
Мне было неловко за него, и я мычал в ответ что-то неопределенное: да,
мол, что-то такое помню. Не мог же я напомнить ему при Эльвире, что никаких
бессмертных строк он не шептал во время наводнения, а успел сделать палочку
с гвоздиком на конце и вылавливал яблоки, что плыли из частного магазина
Божикова. Скажи я ему об этом при Эльвире, - он бы прямо с ума сошел от
злости.
Но Эльвире-то было все равно. Она на него и внимания не обращала. А ему
казалось, что раз он все время о ней думает, то и она должна хоть немножко