"Наталья Шегало. Больше, чем власть " - читать интересную книгу автора

у него теперь был хоть какой-то план.

Глава 4
Остывающий след

Я бегу так быстро, что ангел мой
уже не в силах меня догнать,
И я слышу, как он тяжело и часто
дышит в мое плечо.
А. Макаревич


Лорис и Сова тем временем уже подходили к дому.
- Куда?!
Лорис дернул Сову за руку и затащил в темный провал ближайшей
подворотни. Беспечная попытка Совы войти в собственный дом через парадный
вход грозила непредсказуемыми последствиями.
- Но...
- Никаких "но". Мы идем ко мне.
Они юркнули в узкие ворота соседнего двухэтажного особнячка с темными
окнами.
Лорис запретил зажигать свет, и Сова прокралась на ощупь по темной
прихожей в просторную гостиную, где обычно ожидали приема пациенты Лориса.
Только здесь, в звенящей тишине, вздрагивая и замирая от каждого своего
неосторожного шага, она перевела дух и, наконец, по-настоящему испугалась.
До нервной дрожи во всем теле. До отчаянья. До обиды. До слез. Она забилась
в огромное хозяйское кресло, стоящее в углу, и зажмурилась от страха,
надеясь, что в темноте Лорис не сможет увидеть ее лица. Соленая жидкость под
веками выжигала глаза изнутри. Кипящие слезы медленно просачивались между
ресницами, сползали по щекам и высыхали сами собой. Сова боялась поднять
руки, чтобы вытереть мокрые глаза и тем самым выдать себя. Почему? За что?
Неужели им мало того, что они сделали с ней? Неужели опять? Почему она?
Почему не кто-то другой? Она не хотела верить в то, что рано или поздно это
случится! Знала - уйти нельзя. Но надеялась, что обойдется. На что
надеялась? На то, что со временем о ней просто забудут. Почему они вдруг
вспомнили о ее существовании именно сейчас, спустя столько лет? Почему ее
просто не могут оставить в покое?
Ей не хватило воздуха, судорожный вдох вышел похожим на всхлип.
Ненавижу! Ненавижу до такой степени, что самой страшно - оказывается можно
так ненавидеть. До боли в стиснутых зубах, до ногтей, впивающихся в
собственные ладони. До желания убивать. Ненавижу! Она попыталась оборвать
эти мысли, но ничего не получилось. Тяжелая ненависть душила ее, не давая
дышать, но вместе с ней неожиданно пришло какое-то упоительное облегчение,
как будто желанная месть все же состоялась, материализовалась, воплотилась в
реальность, вызванная к жизни силой ее воли.
Лорис тем временем сходил на кухню, откуда по случаю праздника была
отпущена вся прислуга, и принес Сове воды. Он подумал - и выдавил в стакан
ампулу успокоительного. Обманчивая неподвижность Совы не обманула его ни на
секунду. Подойдя к ее убежищу в кресле, он протянул стакан.
Но поглощенная разыгравшимся воображением, смакуя несуществующую месть,