"Наталья Шегало. Больше, чем власть " - читать интересную книгу автора

требований безопасности подлежит направлению на карантин на срок,
устанавливаемый Администратором карантинной станции", - она цитировала по
памяти. - "Если кто-либо преднамеренно нарушит, или попытается нарушить, или
будет производить приготовление с целью нарушить настоящий закон, либо лицо
пройдет или выйдет из зоны карантина с нарушением настоящего закона и без
разрешения Администратора карантинной станции, то это лицо может быть
приговорено к лишению права осуществлять деятельность, предусмотренную
законом для лиц, обязанных проходить карантин и лишению свободы на срок до
десяти лет". Они могли не бояться, что я сбегу. Нарушить закон о карантине
означает поставить себя вне закона. Большинство карантинных станций Земли -
орбитальные. Для меня и так сделали исключение. В институте есть свои
карантинные боксы. Поначалу режим содержания в них довольно строгий. Все
контакты с внешним миром - только через Сеть. Все обследования - только
автоматами. Уколы колют дистанционно, анализы берут так же. Из бокса меня не
выпускали недели три-четыре. Только потом, когда основные анализы были
сделаны и было доказано отсутствие инфекции, мне разрешили передвигаться
практически по всему корпусу. Запрещалось только его покидать.
Полгода на карантине - это очень большой срок. Я надеялась, что мне
помогут хоть как-то его сократить. Но в какой-то момент поняла: это никого
не интересует. Они ведут свои исследования и будут держать меня столько,
сколько понадобится. Хоть всю жизнь. При моих анализах получить у
Администратора карантина санкцию - дело несложное. Сначала это скрывали, но
где-то на четвертый месяц сказали прямым текстом. Я потребовала прекратить
карантин и мне объяснили, что этого не будет никогда. И еще объяснили, что
обращаться в суд нет никакого смысла: я просто не смогу доказать свое
происхождение. При таких изменениях, как у меня в организме, любой суд
признает меня недееспособной и лишит гражданских прав. С их точки зрения я -
трансогенет. И мне нечем доказать обратное. А это означало, что вместо
пожизненного карантина по одному закону я всего лишь получу пожизненный
карантин по другому.
И все равно, я не готовила побег. Если бы не тот случай в лаборатории,
я бы на него и не решилась. Я забрела туда случайно как-то вечером.
Остальные кабинеты были уже закрыты, а сотрудники разошлись. Я жила прямо в
институте, мне вечерами было скучно, и тогда я отправлялась гулять по
коридорам. Увидела свет и зашла. Я не знаю, как звали того человека, знаю
только, что это была лаборатория генетиков. Когда я зашла, он сидел и
смотрел на какие-то экраны. Спросил, хочу ли я посмотреть, объяснил, что на
экраны подается изображение с микроскопов, а он сам ждет начала деления
клеток, только клетки никак не хотят делиться, хотя он уже что-то там
предпринял, так что, видимо, ему всю ночь тут сидеть. Я сначала стояла в
дверях, думала, что могу помешать, но он пригласил зайти. Он болтал со мной
и все время поглядывал на свои экраны. А когда я вошла, то картинка на них
стала меняться. Я ему сказала, что, кажется, клетки начали, наконец,
делиться.
Он вскочил. Я хотела уйти, чтобы не мешать, но он закричал:
- Не уходи! Подойди ближе!
Он очень обрадовался, требовал, чтобы я то подходила, то отходила
подальше. А потом сказал:
- Оказывается, без твоего излучения они не развиваются. Мы твое
биоизлучение не фиксируем, а вот они - запросто.