"Зиновий Шейнис. Жизнь и гибель Андрея Чумака " - читать интересную книгу автора

революционеров-интернационалистов".
Владимир Ильич одобрил поездку, послал Александре Михайловне из Берна
свою брошюру "Социализм и война", попросил перевести эту работу с немецкого
на английский и издать в Соединенных Штатах.
Началась почти двухмесячная поездка Коллонтай с востока на запад через
все крупнейшие промышленные центры Соединенных Штатов. На обратном пути в
Нью-Йорк, 5 декабря, Коллонтай снова приехала в Чикаго. Чумак был ею заранее
извещен о приезде и вместе с Рабизо, Котляренко, Раевым поехал на вокзал
встречать ее. Ждали ее на перроне с букетами в руках, в своих лучших
костюмах, взволнованные и радостные. Раньше из России приезжали и другие
посланцы, но первой с прямым заданием Ленина была Коллонтай.
В тот же день Александра Михайловна выступала с докладом в Чикаго, а
вечером все вместе уехали в Кеноша. Здесь на Сюпирио-стрит Александра
Михайловна рассказала о беседах с Лениным, о письмах, которые он ей прислал,
о Европе, где вот уже второй год шла война, задавала вопросы, подробно
интересовалась жизнью русской колонии, положением в социалистической партии,
деятельностью Юджина Дебса, настроениями простых американцев. Сказала, что
Владимир Ильич и сам подумывает о поездке в Америку. Последнее время он об
этом делился с ближайшими друзьями. Сейчас прихворнула Надежда
Константиновна; как выздоровеет, так, возможно, они вместе и приедут.
Потом ей задавали вопросы, перебивая друг друга. Коллонтай, смеясь,
останавливала:
- Ради бога, не все сразу.
Было шумно, весело, уютно. На плите урчал чайник, в который то и дело
Прасковья Тимофеевна подливала воду. В углу, прижавшись друг к другу, сидели
младшие Чумаки, во все глаза смотрели на гостью, приехавшую из неведомого им
мира...
Это было 14 марта 1917 года по новому стилю. Чумак накануне поздно
вернулся с работы. Утром, как обычно, пришли друзья. Только сели завтракать,
как за окном раздались крики. Мальчишки - продавцы газет на этот раз кричали
громче обычного, и даже через закрытые окна с улицы доносилось слово,
которое они то и дело повторяли: "Петроград!".
Андрей Кондратьевич послал сыновей за газетами. Те мигом вернулись,
размахивая свежим номером "Чикаго трибюн" с аншлагом через всю первую
полосу: "В Петрограде революция! Царь свергнут!"
Спустя семнадцать лет, 26 марта 1934 года, Моисей Столяр, активный
деятель кеношско-чикагской группы большевиков, рассказал на страницах газеты
"Москау ньюс", где он заведовал отделом, о незабываемых часах, пережитых в
тот день в Чикаго. В статье, озаглавленной "Андрей Чумак - герой революции",
М. Столяр писал: "Когда появились первые сообщения о Февральской революции,
мы созвали митинг на квартире Чумака. Радость пьянила людей, многие от
волнения не могли говорить, мы обнимались, кричали "ура!", поздравляли друг
друга". Тут же, на квартире Чумака, начали обсуждать планы возвращения в
Россию, послали поздравительные телеграммы в Нью-Йорк и другие центры
русской эмиграции.
Февральская революция подтолкнула рабочий класс Америки к активным
действиям. Специальная комиссия по подготовке нового устава, в которую от
Русского отдела входил Чумак, закончила свою работу, и 7 апреля 1917 года,
на следующий день после вступления Америки в войну, в Сан-Луи открылся
Чрезвычайный съезд социалистической партии Америки. Повестка дня съезда