"Аскольд Шейкин. Зеленый остров (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Погрузив заранее запасенные кокосовые орехи, черепашьи яйца и ворох
пальмовых листьев, он вернулся, чтобы забрать штормовую куртку,
спасательный жилет и сапоги. У подножья пальм что-то темнело. Он
наклонился. На песке, лицом вверх, лежал парень в банлоновом свитере.
Правой рукой он зажимал плечо. Сквозь пальцы сочилась кровь. Значит, это в
него и стреляли? Охотились с вертолетов, словно на волка?
Поликарпов ни мгновения не колебался. То, что он окажется в одной
лодке с прокаженным, хотя и промелькнуло в его мозгу, но немедленно
отступило на второй план перед бесспорнейшей истиной: один из обитателей
этого странного и в чем-то очень неприятного острова сделал попытку
защитить себя даже ценой собственной жизни - ему надо помочь.
Осторожно подняв раненого - тот не застонал, только еще сильнее сжал
губы и зажмурил глаза, - Поликарпов отнес его в лодку, уложил на куртку и
пальмовые листья, забрался в лодку, без плеска отгреб с полмили от острова
и отдался на волю стихии.


7. У ЧЕРТЫ

Небо было синим, и синим был океан, и где начиналось одно и кончалось
другое, нельзя было различить. Казалось, лодка неподвижно висит в центре
ультрамариновой сферы, и единственное, на чем мог остановиться глаз, это -
золотое жаркое солнце.
В первый же час, еще при фосфорическом свете ночной воды, когда каждая
капля ее вспыхивала сверкающим драгоценным камнем, Поликарпов разорвал на
бинты свою нижнюю рубашку. Кровь из раны на плече его спутника сочилась
едва-едва. Хорошо это было или плохо? К сожалению, жизнь мало сталкивала
Поликарпова с врачеванием. Кроме самой примитивной перевязки, он ничего не
умел.
Думал ли он о том, что каждое прикосновение к этому человеку
увеличивает шанс заразиться проказой? Нет. Не думал. Он всегда поступал
одинаково: если решение принято - следовать ему без колебаний.
Первое время он пытался заговорить со своим спутником:
- Ду ю андестенд ми? (Вы понимаете меня?) Ду ю спик инглиш? (Вы
говорите по-английски?)
Ответа не было. Раненый лежал, плотно сжав губы, закрыв глаза. И
только щеки его делались все более впалыми, серело лицо.
Глухонемой? Но тогда - почему он хотя бы не стонет?
Не только есть, он не просил даже пить! И это под палящим тропическим
солнцем! Несколько раз Поликарпов пытался влить ему в рот молоко из кокоса,
но так и не знал, сделал ли его странный спутник хотя бы глоток, - причем
он всегда настолько напрягался, сопротивляясь, что Поликарпов отступал: не
стало бы хуже! И всегда при этом он ловил на себе надменно-презрительный
взгляд.
Что это значило? Не желает принимать помощи? Лучше умрет, чем примет?
Ну и как ему в ответ поступать?
Впрочем, до того ли было Поликарпову! "Если нас подберет иностранное
судно, - думал он, - это не выход. Засунут в ближайший лепрозорий - может,
даже на тот же Зеленый остров, - лишь бы скорее избавиться; какому капитану
охота потом полтора месяца держать в карантине команду? Надежда может быть