"Аскольд Шейкин. Я - Шерристянин" - читать интересную книгу автора

Владимир Малов

Я - Шерристянин


(Повесть о чрезвычайных событиях из жизни Михаила Стерженькова,
записанная с его слов)

ПРОЛОГ

С Мишей Стерженьковым, студентом физкультурного техникума имени
Марафонской Битвы, автор познакомился на колесе обозрения в парке культуры и
отдыха.

Было солнечное субботнее утро, очереди отдыхающих москвичей тянулись к
аттракционам, к тиру и к комнате смеха, откуда-то издали ветер доносил
танцевальные ритмы. Я пришел в парк, чтобы культурно стряхнуть с себя
усталость после напряженной недели, и колесо обозрения (очень часто его
неправильно называют "чертовым", путая с другим аттракционом), на мой взгляд,
отвечало этой цели как нельзя лучше.

Совершили первый круг. Сверху парк был похож на калейдоскоп с быстро
меняющимся рисунком.

- Простите,- тихо и очень вежливо сказал мне мой сосед по решетчатой
кабине,- это у вас, я вижу, фантастика?

Сосед был в спортивном пиджаке, из-под которого выглядывал спортивный
свитер. Пиджак и свитер туго обтягивали юные, но уже широкие плечи. Лицо
собеседника пылало загаром, над которым, как можно было предполагать, еще
долго не будут властны ветры и дожди надвигающейся осени.

Я отвечал на вопрос утвердительно. Обложку книги, которая лежала у меня на
коленях, действительно украшали роботы, звездолеты и разнообразные конструкции
- искушенному взгляду нетрудно было распознать среди них машины времени и
установки для передачи мыслей на расстояние.

- Да, фантастика,- пробормотал молодой человек и сразу после этого повел
себя как-то не так: сначала поерзал на месте, бросил взгляд на обложку -
загадочным был этот взгляд! - и стал напряженно смотреть куда-то вдаль.

Колесо то поднимало нас вверх, то опускало вниз. Парк внизу соответственно
то уменьшался, то увеличивался в размерах. В ушах свистел ветер. От остроты
ощущений слегка захватывало дух...

И все это время мой сосед продолжал вести себя как-то странно. Казалось,
радостное чувство высоты и движения совсем перестало его волновать. Он
барабанил пальцами по сиденью, тяжело дышал, изредка продолжал бросать на
обложку странные взгляды.