"Лев Романович Шейнин. Брегет Эдуарда Эррио (Из 2-й книги 'Записок следователя', Рассказ) " - читать интересную книгу автора

До последнего дня своей жизни Эдуард Эррио продолжал бороться за мир,
против восстановления германского милитаризма, против поджигателей войны,
против создания так называемой европейской армии. Опять зазвучал его голос,
и опять он срывал маски с лицемеров, опять предупреждал свой народ.
Незадолго до смерти Эррио советский офицер, участвовавший в его
освобождении из фашистского концлагеря, послал ему из Свердловска письмо, в
котором писал: "Вы опять поднялись на борьбу. Вашу борьбу за прочный мир,
за дружбу народов, против возрождения германского милитаризма весь
советский народ считает воистину героической... Разве не героизмом была
Ваша речь в Национальном собрании Франции против создания европейской
армии, которую Вы произнесли, будучи тяжело больным!"


В том самом 1924 году, когда Эдуард Эррио установил дипломатические
отношения с СССР, я, будучи ещё комсомольцем и совсем начинающим молодым
следователем, приехал в служебную командировку в Ленинград. Тогда мне и
рассказали ленинградские товарищи об одном происшествии, случившемся в
Ленинграде, когда Эррио впервые приехал в Советский Союз. Об этом забавном
происшествии мне и хочется написать, тем более что оно было одним из первых
фактов, давших мне понять, какой благодарный отклик иногда встречает даже в
душе уголовника оказанное ему доверие...
Приехав, я, как положено, представился начальнику следственной части
губернского суда Зальманову, работавшему в качестве судебного следователя
ещё до революции в петроградской судебной палате. Это был высокий,
сухощавый, седой старик, неизменно корректный, суховатый, немногословный,
со строгими манерами и хорошей, чисто мужской сдержанностью отлично
воспитанного человека.
Он встретил меня очень любезно, ничем не выдав своего удивления по
поводу моего возраста, слишком юного для следователя (мне только минуло
восемнадцать), и выделил мне кабинет для работы.
Вечером Зальманов представил меня старшим следователям губернского
суда. Среди них были, например, такие выдающиеся криминалисты, как
Игельстром, который как раз в это время вёл следствие по делу известного
провокатора, "злого гения "Народной воли", Ивана Складского; или Невский,
являвшийся в те годы едва ли не лучшим следователем по сложным
хозяйственным делам; или Никольский, неизменно улыбающийся, добродушный
розоволицый человек, весьма успешно разбирающийся в самых кровавых делах об
убийствах, в раскрытии которых он специализировался. По делам этой
категории у Никольского был лишь один конкурент@-- народный следователь
Бродский, пришедший на следственную работу в первые годы революции и сразу
зарекомендовавший себя как талантливый криминалист.
Из более молодых следователей мне особенно пришёлся по душе Васильев,
работавший главным образом по чисто уголовным делам. Это был невысокий
худощавый человек лет за тридцать, с тихим голосом и нездоровым чахоточным
румянцем.
Дня через три после моего приезда Зальманов и Васильев порадовали меня
сообщением, что в губернский суд приедет вечером для встречи с судебными
работниками А.Ф.@Кони.
Я, конечно, уже давно зачитывался его воспоминаниями "На жизненном
пути" и был заочно влюблён в этого выдающегося русского криминалиста,