"Лев Романович Шейнин. "Музыкальная" натура (Из 1-й книги 'Записок следователя', Рассказ) " - читать интересную книгу автора

статьи 24 УК определил: дело слушанием приостановить, а подсудимого
направить для освидетельствования в институт судебно-психиатрической
экспертизы...
Дальнейших слов публика не расслышала, так как именно в этот
момент подсудимый грянул арию Фигаро. Потом, перестав петь, он
закурил, крепко затянулся, сплюнул и бодро зашагал.
Нет нужды подробно рассказывать, как вёл себя Гельд на экспертизе.
Он, поочередно впадал то в буйное, то в подавленное состояние, плакал
и смеялся, молчал и пел, категорически утверждал, что он родной сын
Николая Романова Алексей, и на этом основании требовал предоставить
ему хотя бы одну Тамбовскую губернию в безраздельное пользование.
Через месяц, признанный душевнобольным и помещённый для
принудительного лечения в психиатрическую больницу, "музыкальный"
молодой человек, известный под фамилией Гельд, бежал, как излагалось в
работе дежурного врача, "в неизвестном направлении".
А вскоре после этого уголовная хроника Киева зарегистрировала
дерзкое вооружённое ограбление одной квартиры, совершённое худощавым
молодым человеком с изысканными, как рассказывали потерпевшие,
манерами. Его удалось обнаружить и задержать, и он, признав себя
виновным, скромно отрекомендовался: Вельд Сергей Владимирович.
Что ж, Вельд так Вельд. В киевской уголовной картотеке фамилия его
не значилась, обвинение было доказано, вину свою он не отрицал. Дело
было направлено в Киевский областной суд, и Вельд был приговорён к
четырём годам заключения.
В лагере, где он отбывал наказание, Сергей Владимирович быстро
снискал себе популярность как талантливый исполнитель цыганских
романсов и оперных арий. Он выступал во всех концертах. И через пять
месяцев бежал.

* * *

Когда в Ленинграде было обнаружено, что дефицитные электромоторы,
фондов на которые тщётно добивались снабженцы многочисленных трестов,
заводов и фабрик, сравнительно легко можно приобрести по повышенным
ценам в некоторых магазинах, это обратило на себя внимание.
Расследование установило, что все эти электромоторы попали в
Ленинград из Москвы, из Главэлектросбыта, за счёт фондов
Главогнеупора, откуда путями поистине загадочными они поступали в
промкомбинат Куйбышевского района якобы для перемотки. Оказалось,
впрочем, что никакой перемотки эти моторы не требовали, так как
поступали в исправнейшем состоянии, и что значились они перемотанными
лишь для того, чтобы можно было повысить их цену. Получавшаяся таким
образом разница целиком оставалась в руках предприимчивых комбинаторов
из промкомбината и по 1750 электромоторам составила довольно круглую
сумму. Поистине -- перемотка.
Но когда это было установлено с полной ясностью, то осталось
внести также ясность ещё в один вопрос: почему фонды на 1750
электромоторов попали вместо Главогнеупора в Москве в промкомбинат
Куйбышевского района в Ленинграде?
Это был тем более законный вопрос, что Главогнеупор и промкомбинат