"Лев Шейнин. Судебная ошибка ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

почти покойники.
Потом вы возвращаетесь домой, но вам не по себе. Вы не можете
сосредоточиться, успокоиться, уснуть, работать. Жуткая мысль, которую вы не
в силах отогнать, неустанно вас гложет. Она неумолима и прилипчива, как
тяжелая, неизлечимая болезнь, она мучительна и ужасна, как самое большое
страдание, она тревожна и цепка, как ночной кошмар. Она беспощадна и
неотвратима, как... приговор, который подписали вы.
И эта мысль, вопреки логике, уликам, здравому смыслу, обстоятельствам
дела, вопреки всему подсказывает вам, спрашивает вас, кричит вам: а вдруг
они не виновны, а вдруг это - судебная ошибка?..
Судебная ошибка. Какое это чугунное и страшное слово! Вдумайтесь в
него, и вы увидите человека, который пострадал ни за что, беспомощность его
отчаяния, бессилие его правоты, всю горечь его унижения и трагическую
обреченность его судьбы.
За этим словом вы. слышите напрасные рыдания его родных и видите
растерянность и горе его близких...
И если мучительна и опасна ошибка хирурга, если недопустима и ужасна
ошибочность врачебного диагноза, если преступна халатность железнодорожного
стрелочника и потеря бдительности паровозного машиниста, то как
квалифицировать по тяжести своих последствий ошибку, халатность, равнодушие
и душевную тупость следователя, прокурора, судьи?..
И, может быть, самым страшным концом, самым трагическим исходом
человеческой судьбы является именно этот - пасть жертвой судебной ошибки,
которая раздавливает человека, как несовершенная, дикая, взбесившаяся
машина.
Судебная ошибка. Какой это старый и вечно новый вопрос! Сколько томов
исписали юристы всех времен и народов по этому поводу, сколько преподано
казусов и советов, сколько сделано анализов и потрачено размышлений, сколько
произнесено речей и заверений...
Не станем здесь приводить их и повторять.
Расскажем лучше об одном поучительном деле, об одной тяжкой, но вовремя
исправленной судебной ошибке.
Было еще совсем темно, хотя и близился рассвет, когда
восемнадцатилетняя колхозница Анна Долгова, спавшая на печи, почему-то
проснулась. Какой-то непонятный страх, какое-то смутное тревожное
предчувствие охватили ее. Внизу на кровати спала ее мать - Татьяна
Семеновна, и Анна ясно слышала мерное дыхание спящей. Анна прислушалась: в
углу избы, где стояли сундуки с вещами, кто-то возился, тяжело дыша. Анна
нащупала спички и зажгла одну из них. В неверной вспышке смутно мелькнули
две мужские фигуры, кто-то закричал: "Руки вверх - стрелять буду", и Анну
ударили по руке чем-то тяжелым. Она вскрикнула, потом закричала проснувшаяся
мать, и в темной избе раздались ругательства, упало что-то тяжелое, началась
борьба.
Воспользовавшись сутолокой, Анна, босая, в одной рубахе, выбежала на
зимнюю ночную улицу. Ужас цепко охватил ее, она бросилась к соседней избе и
стала изб всех сил стучаться в окно.
Ей было так страшно, что она не чувствовала холода и забыла, что, почти
обнаженная, босая, стоит в снегу, на морозе.
Соседи проснулись, бросились за ней к избе. У крыльца Анна столкнулась
с человеком, выбежавшим с ружьем и каким-то узлом из ее дома. Она пыталась