"Виктор Шендерович. Человек с плаката (Сб. "Музей человека")" - читать интересную книгу автора

А от этой, маленькой, с ямочкой на щеке и таким детским, симпатичным
смехом, у него потеплело внутри и вдруг захотелось странного: прикоснуться
к ней, погладить по голове, приласкать. Он испугался, встал, чтобы уйти, но
земля поплыла под ногами.
Женщина перестала смеяться.
- Погоди-ка,- сказала она,- ты что - голодный?
Мужчина молчал.
- Ты сегодня ел?
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Господи, бывают же стервы! - с чувством произнесла женщина и,
подумав не больше секунды, прибавила: - Идем, покормлю тебя! Ой, да не
бойся ты... Я тут близко.
Человек с удивлением обнаружил, что ослушаться ее не может.
Жила женщина действительно недалеко.
- Входи, входи.
Через минуту он сидел на низеньком табурете и опасливо косился на
узкоглазую, почти совсем раздетую девушку у синего моря, сиявшую на
календаре. Потом перевел удивленный взгляд на облупленный подоконник, на
баночку с луковицей, на стены в потеках, на связку газет в углу и - с
замиранием сердца - на маленькую женщину, возившуюся у плиты.
- Чего молчишь? - на секунду обернувшись, спросила она.
- Думаю,- честно ответил он.
- Ну-ну,- улыбнулась женщина, и симпатичная ямочка снова прыгнула на
ее щеку.- Сейчас будет готово.
Ему очень понравилась эта улыбка, и вообще уходить из кухоньки
почему-то никуда не хотелось, хотя роста благосостояния народа здесь не
наблюдалось. Женщина осторожно поставила на стол тарелку и села напротив.
- Ешь.
У нее был добрый голос и .глаза добрые - и, поглядев в них сейчас,
человек вдруг понял, что с этой женщиной он хочет пойти в районный отдел
загса и там связать себя узами брака. А поняв это, ужасно заволновался.
- Ты что?
- Нет, ничего,- сказал он и покраснел, потому что ложь унижает
человека.
- Ты ешь, ешь...
Он послушно взял ложку.
- Дай-ка пиджак! - Женщина ловко вдела нитку в игольное ушко. - Как
тебя звать-то? - участливо спросила она через минуту.
Человек медленно опустил ложку в щи и задумался.
- Слава...- проговорил он наконец.
- Слава,- повторила женщина, примеряя к нему это имя.- А меня Таня.
Она тремя взмахами пришила пуговицу и, нагнувшись, откусила нитку.
Человек украдкой смотрел на нее, и ему было хорошо.
- Ты не переживай особо,- вдруг сказала женщина.- Сама же потом
пожалеет, что прогнала, вот увидишь. Перемелется - мука будет...
- Да,- ничего не поняв, согласился мужчина и на всякий случай добавил:
- Хлеб - наше богатство.
- А? - Таня поглядела на него долгим, тревожным и удивленным взглядом,
и от этого взгляда у человека перехватило дыхание.- Ты чего?
- Я? - переспросил он. В груди его остро заныло какое-то новое